– Я понимаю, что мне ты ничего не должен, но...
– Я всем обязан Эрику, – отрезал Джек. Ему совсем не хотелось вникать в проблемы Валери Вагнер. На данный момент его резерв человеколюбия был практически исчерпан. – Все остальное не имеет значения. Ты получишь то, что тебе нужно, потому что я не предам Эрика. Думаю, тебе этого будет достаточно.
Валери вновь пристально посмотрела на него, однако теперь в ее взгляде не было никакого сексуального подтекста.
Черт побери! Когда она кивнула, протянула ему свернутую рубашку и вышла из комнаты, Джек почувствовал, что его тянет к этой женщине сильнее, чем раньше. При этом Джек даже не посмотрел на маленький разрез, мелькнувший сзади на ее юбке.
Прошло не меньше минуты, а Джек все еще стоял у шкафа.
– Встреча со стилистом состоится через полчаса, – окликнула его Валери, позвякивая ключами. – А ехать по окружной дороге сейчас – смерти подобно.
«Нет, – подумал Джек, хватая бумажник и выходя из квартиры вслед за своей новой знакомой. – Помогать другу в беде – вот это действительно смерти подобно».
Глава 5
ЗНАКИ
Вы можете многое узнать о мужчине, наблюдая, как он ведет себя в критической ситуации. Особенно если беда случилась с вами. Он стоит на месте и отдает распоряжения? Он бессмысленно тратит время на поиски виноватых? Или он сначала бросается вам на помощь и лишь потом задает вопросы? Мужчина, который спешит к вам на помощь, готов принять участие в вашей судьбе. И мне ли объяснять вам, дамы, что участие – это благое дело.
Через двадцать минут на грани жизни и смерти Валери свернула на аллею за своим домом и резко затормозила, сбив соседский мусорный бак и чудом не врезавшись в высокий забор, окружавший небольшой дворик.
Девушка выключила зажигание, и Джек испустил долгий судорожный вздох, затем перекрестился, хотя не был католиком.
– Где ты училась водить? – спросил он.
Валери широко улыбнулась. В ее глазах еще горел огонек возбуждения.
– Вообще-то, правильнее было бы спросить, когда я научилась водить. Если бы я знала, что езда по окружной дороге куда азартнее, чем гонки на электрических автомобильчиках, то давно получила бы права. Я выросла в городе и всю жизнь пользовалась общественным транспортом.
– Вашингтон – это город, – услужливо напомнил Джек, стараясь успокоиться и снизить ритм сердцебиения до приемлемого уровня. – Здесь есть такая штука, которая называется метро. Станции по всему городу. Автобусы. Подземные переходы.
– Офис журнала расположен в Вашингтоне, но штаб-квартира компании находится в Потомаке. Даже гонораров Эрика не хватит, чтобы разъезжать взад-вперед на такси. Конечно, хозяйки журнала разрешили мне пользоваться машиной компании – разумеется, вместе с шофером, – но сколь бы привлекательным ни казалось это предложение поначалу, первые восторги быстро утихли. У меня безумное, непредсказуемое расписание. Я не знаю заранее, когда мне потребуется машина. Не могу же я требовать, чтобы водитель целый день сидел в автомобиле на случай, если он мне понадобится. И потом, я предпочитаю быть хозяйкой своей судьбы. Так что, – Валери пожала плечами, – я решила получить права и внесла первый взнос за машину.
Джек открыл дверцу и скользнул в узкую щель между автомобилем и кирпичной стеной соседского дома.
– Здорово! Поздравляю! Но в следующий раз за руль сяду я.
– Ага! – воскликнула Валери, выбираясь из машины со своей стороны. – Так ты шовинист, который считает, что мужчины водят машину лучше, чем женщины.
– Нет, – ответил Джек. – Просто я осторожный человек.
Он улыбнулся, возвышаясь над небольшим ярко-красным с белыми полосками автомобилем из серии «мини-купер», и лишь немного поморщился, когда кровь снова наконец стала поступать в затекшие ноги.
– Кроме того, люблю быть хозяином своей судьбы.
– Ты приготовился писать завещание только потому, что какой-то грузовик прижался к нам слишком близко?
– Ты его подрезала. Он мог раздавить нас в лепешку. И любой суд в мире оправдал бы его.
Валери фыркнула, явно недовольная услышанным.
– И ты утверждаешь, что много путешествовал. Да по сравнению с парижскими автострадами окружная дорога в Вашингтоне – это учебная трасса с оранжевыми конусами, обозначающими место очередного поворота.
Джек открыл скрипучие ворота заднего дворика, пропуская девушку вперед.
– Ты была в Париже?
– Несколько раз. На весенних показах, – пояснила Валери. – Я работала в нескольких журналах мод.
Она вскользь бросила эту фразу, но Джек немедленно почувствовал, что за ее деланым безразличием кроется нечто большее. Ему вспомнилась реакция Валери, когда он предложил ей сменить работу. Будучи дотошным репортером, он немедленно заинтересовался, сколько рабочих мест она сменила, в скольких журналах и почему. Это ее не удовлетворяли условия работы или работодатели были недовольны ею?
Только закрыв ворота, молодой человек догадался спросить:
– А почему встреча назначена у тебя дома? Я думал, что мы поедем в офис.
– Сегодня же воскресенье. Честно говоря, я попросила Джен немного поработать сверхурочно. Кроме того, тебе лучше не светиться.
– Но ведь съемки уже завтра. Какая вам разница?
– Мы заплатили уйму денег за эксклюзивное право представить Эрика общественности. Дюжина телевизионных агентств и столько же бульварных изданий готовы убить, чтобы выяснить, кто скрывается за маской Прекрасного Принца. Я не могу полагаться на случай. Даже съемки пройдут в тайном месте, о котором знают немногие.
– Тебе не кажется, что все эти игры в «рыцарей плаща и кинжала» заходят слишком далеко?
Валери снисходительно улыбнулась, поднимаясь по ступенькам к запертой задней двери.
– Это жестокий мир, мистер Ламберт. Вручив кому-нибудь чек на шестизначную сумму за содействие в раскрутке нового журнала, ты тоже тщательно охранял бы свое достояние. Эрик – это наше достояние. Эрик, а теперь и ты.
Пока Валери выуживала ключ от дома из огромной связки, Джек рассматривал маленький, но опрятный дворик. Местами трава росла неровно, но в целом газон был подстрижен довольно аккуратно. Ни цветов, ни плодовых деревьев, только ряд елей справа у задней части ограды, образовывал укромный закуток. Завершали картину массивный деревянный шезлонг, застланный толстым цветастым матрасом, и кованый железный столик. Джек старался не думать о том, как его новая знакомая загорает здесь в соблазнительном бикини. И, укрывшись за деревьями и стеной дома, развязывает тесемки крохотного лифчика, чтобы на теле не осталось противных белых полосок. Джек старался, совершенно искренне старался не думать об этом. Но, увы, в его воображении всплывали все новые и более красочные картинки.
Внезапно Джек заметил изжеванную летающую тарелку и грязный теннисный мяч, и, к счастью, его мысли приняли иное направление.
– У тебя есть собака? Валери открыла дверь.
– Нет, у меня есть Гюнтер, – ответила она.
– А что такое...
Договорить Джек не успел, поскольку неожиданно в дверном проеме возник огромный пес, который рванулся вниз по ступенькам, едва не сбив молодого человека с ног. Нет, чудовище не выразило никакого энтузиазма по поводу гостей. Судя по всему, оно даже не заметило Джека. Пулей вылетев из дома, зверюга помчалась в дальний угол двора.
– О нет! Нет, нет, нет! – завопила Валери, бросаясь в дом. – Я убью его!
Джек в растерянности застыл на пороге, не зная, что делать: то ли пялиться на пса, который облегчался у забора, изливая столько жидкости, словно пробежал скачки «Прикнесс»[10] с полным мочевым пузырем, то ли войти в дом вслед за Валери.
10