– Хорошо, Азариэль, – в гласе учителя можно было найти намёк на снисхождение. – А как появились расы?
Азариэль кивнул и на мгновение задумался. Он плохо помнил строки этой книги, а поэтому ему нужно собраться с мыслями, зацепиться за обрывки воспоминаний и наконец-то сформулировать ответ.
– Э-э-эм… ах да. Когда изгнаны были первый муж и жена, стали они детей рожать и со временем вышло большое потомство у них, которое расселилось по первозданному Тамриэлю. Долго они жили и разделились сначала на две части – сначала были те, кто принял единение с природой в первобытности своей, да повадках и те, кто стали строить цивилизацию. Первые нареклись зверорасами, ибо повадками и нравами, уподобились скотам земным. Вторые стали нареклись эльнофеями, но и среди них произошёл раскол. Те, кто приняли в чистые души дар от Магнуса, стали эльфами, те, кто предпочли в большей жить по делам материи, инструментов и практичности, превратились в людей, хоть и они не пренебрегают даром Магнуса, который испросил от Единого подарить частичку могущества… что не мешает иногда употреблять его во зло.
– Хисты? А что с ними? Что говорит об этом Писание?
– Это древние существа, одни из «амаралдане’ада», которые были поселены Единым на одном из двенадцати миров и должны были даровать прекрасный сок, но впоследствии они поддержали мятеж против своего Отца, за что были изгнаны, а обиталища их опустошены, – монотонно заговорил Азариэль. – Они связаны с теми, кто потом стали аргонианами… по ошибке ящеры считают, что перерождаются, а хисты дают им воспоминания, но это всего лишь уловка. Души, после смерти ступают в нематериальные или истончённые обители высшего порядка, но хисты убеждают аргониан в том, что они перерождаются, внушая им лживые воспоминания. И народы Аргонии настолько тесно связываются со своими хозяевами, что по смерти хиста может умереть всё население, связанное с ним.
– Хорошо. Про народы и расы, про первичную историю Тамриэля ты помнишь, чтобы дать отпор служителям Имперского Культа и прочей ереси, – уверенно и грозно говорит учитель. – А теперь расскажи, почему сторонники мятежа и противники Единого могут иметь такую силу, которую имеют над некоторыми народами сего мира?
– Наша свобода удивительная материя бытия, – парень поднял взгляд на своего учителя, мерно перебирая слова. – Мы сами отдаёмся во власть тех или иных сил. Природа наша повреждена отступничеством прапредков и воля наша слаба, власть зла сильна над этим миром, который проклят и обречён великому суду, – сокрушением и скорбью молвит Азариэль. Если мы отдаёмся во власть других сил, то благодать Единого отступает, и они могут с нами делать всё, что заблагорассудится. Только служение Единому может хоть немного покрыть нас от проклятого духа сего мироздания.
– Хорошо, – Варкут’нель-Гайн открыл книгу, тихо и «крепко» говоря. – Сегодня я расскажу тебе о Шеззаринах. Мы практически закончили изучение Книги Существа в части Бытия и Закона Писания. Сейчас я перейду ко Книге Законов Вторых, – после этих слов, наставник стал листать ветхие страницы.
Азариэль, под слова учителя и шум перелистывания мельком вспомнил части Писания – Бытие и Закон, где рассказывается о создании мира и падениях, первых свершениях новых обитателей мира, о том, как они бродили по континентам, как их покидали и как мудрые вожди, всё ещё чтущие веру в Единого общались с Ним и боролись против набирающих силу новых культов, а так же сущность законов, которые дал Единый Своим последователям через избранных; вторая часть – Морокай Квост или переводя с дракониса – «Мудрые Прорицатели», в котором раскрывается вся сущность тех немногих, сильных волей и духом, крепких в вере, которые продолжили хранить веру в Единого, нести Его слово им укреплять в благочестии каплю в море, оставшуюся верными Истине, когда, казалось, про Него совсем забыли; и История Ордена – часть Писания, где рассказывается о том, как был зарождён Алессианский Орден, как он процветал и насаждал истинную веру и как он пал, под хлёсткими ударами судьбы.
Но парень отвлёкся, его взволновала мысль, и он тут же её озвучил:
– А кто такие шеззарины?
– Отрок, – голос наставника сделался суровее и на Азариэля уставился тяжёлый пронзительный взгляд, – я не стану спрашивать, почему твой дух это увлекло от учёбы. Я скажу лишь то, что старайся сосредоточенно меня слушать и внимать.