Люди склонны к суевериям. Так проще объяснить разные вещи, копаться в природе которых нет ни времени, ни желания. И это не плохо, на самом деле: суеверия и вообще вера в сверхъестественное — природный ограничитель человеческого любопытства. Качества вроде бы и необходимого для разумного создания, но часто бывающего смертельным.
В старые времена если какой-то участок леса или гор объявлялся старейшинами табу, то его старались избегать. При этом совершенно не пытаясь разобраться в причинах этого табу, будь то выход радиоактивных пород или место обитания редких ядовитых грибов и растений. «Там живёт нечистый дух», — и всё, остальные объяснения излишни.
Так я думал, когда услышал про Луну от Дмитрия. Кстати, некоторые бандиты и секты специально создают ритуалы, которые выглядят со стороны устрашающе. Как раз для того, чтобы к ним поменьше лезли из «внешнего мира».
Оптика, которой оснастили наблюдательные точки бункера, действительно оказалась превосходной. Даже не представляю, на какие технологические ухищрения пошли её создатели, чтобы обеспечить обзор с такой глубины, но факт оставался фактом: оно работало.
Я довольно быстро определил точку, где находился выход оптического поста. Всего в паре сотен метров от проходной, через которую я попал на территорию, за остатками фундамента двух градирен местной ТЭЦ. Видимо, изначально объектив наверху был закрыт защитными шторками — по крайней мере, я увидел соответствующие пиктограммы на пульте, но после открытия они уже не закрывались.
Жаль, что объектив не был подвижен. Впрочем, широкоугольная линза давала достаточно широкий угол обзора.
Я смотрел на развалины жилых многоэтажек. Ущербная Луна была достаточно яркой для того, чтобы предметы отбрасывали тени.
Первые несколько минут ничего не происходило, и я уже решил было, что те, о ком говорили обитатели бункера и кто, вероятно, прикончил «Арчи» выходят по своим делам далеко не каждую ночь. Однако потом я засёк какое-то движение внутри одного из зданий, совсем рядом.
Из проёма, где когда-то была дверь подъезда, показались две бледные фигуры. Они двигались в синхронном ритме, на расстоянии пары метров друг от друга. Таким манером они вышли на середину пустого пространства, которое когда-то было сквериком или парковкой, сейчас разобрать сложно, и встали ровно по центру.
Я пригляделся. Это были двое мужчин, с голым торсом, в каких-то тёмных брюках. Они встали друг напротив друга, будто вот-вот собираясь начать поединок, в ожидании команды невидимого рефери.
Они стояли так несколько минут, без движения. Потом из соседних руин начали выходить другие пары, в таком же порядке — синхронно, будто на марше, и на одинаковом расстоянии друг от друга. Там были не только мужчины, но и женщины, тоже топлесс. Распределение пар было совершенно хаотичным. По крайней мере, мне не удалось выявить никакой закономерности.
Наконец, вся площадь бывшего скверика оказалась заполнена людьми. Некоторое время они продолжали стоять неподвижно. А потом фигуры в центре начали перемещаться: шаг вперёд, два в сторону, один назад, три в другую сторону. Никакой закономерности в этих шагах я тоже не нашёл, но, посмотрев на общую картину, обратил внимание, что это стало похоже на какой-то сложный механизм, который передавал момент движения через сложную систему шестерёнок.
Если описывать увиденное словами, то можно подумать, будто это было даже красиво: полуобнажённые мужчины и женщины исполняют сложный танец в лунном свете. Но это было не так. В их движениях было что-то противоестественно-механическое. Отвратительное. Будто рост патогенных бактерий в питательной среде под микроскопом.
Я не стал досматривать «представление» до конца. Что ж, это была не оргия, не магический ритуал и даже не жестокое жертвоприношение. Будем считать, что эти люди, кем бы они ни были, смогли меня удивить. Но это будет не моей проблемой — сразу после того, как утром мы окажемся на борту вертолёта.
Мы благополучно добрались по объездной дороге до Северного района, миновав те развалины, где ночью я наблюдал за «представлением». Мне даже начинало казаться, что никаких приключений не будет: просто спокойно встретим «вертушку» и улетим на базу.
Однако, как только появились первые остовы девятиэтажек Северного, у меня появилось отчётливое чувство давящего взгляда.
Не сбавляя темпа, я сказал подопечным:
— Видите дома впереди? Там возможны осложнения. Придётся обходить.
— Как? Через поле? —недовольно заметил Ефим; из-за респиратора его голос звучал глухо, — Пыли нахватаем…