— Ну как вы, ребят? — послышался голос Рубина в шлемофоне.
— Нормально, — первым ответил Пуля. — Только плечи того… немного побаливают.
— Да, говорят, в «Союзах» комфортнее. Но по мне так тоже нормально, — ответил пилот. — Кстати, поздравляю! Вы теперь официально космонавты. Только что пересекли линию Кармана. Граница космоса!
Я скосил глаза на соседний ложемент. Пуля тоже глядел на меня. Мы одновременно улыбнулись, потом пожали друг другу руки.
— Невесомость это круто! — сказал Пуля.
— Это ненадолго, — вздохнул в шлемофоне голос Рубина. — Скоро начнём торможение. Кстати, не пугайтесь огня: тут многоразовая тепловая защита, наше ноу-хау.
Время старта и траекторию рассчитали таким образом, чтобы приземлились мы около двух часов ночи по местному времени. Так было рекомендовано принимающей стороной, чтобы не привлекать внимание широкой общественности.
В качестве места приземления был указан один из частных аэродромов, в двухстах километрах от Денвера. Местность там была относительно безлюдной, вокруг только фермы да заброшенные шахты. Поэтому и пострадала несильно — по нашим меркам, аэродром находился в зелёной зоне.
Навигационное оборудование и огни, разумеется, не работали. У них восстановление даже не начиналось толком — гражданский конфликт едва закончился.
И всё-таки на подлёте я заметил, что внизу есть огоньки: мелкие городишки и фермы смогли наладить электроснабжение самостоятельно. Больше того, визуально над территорией Штатов таких огоньков было больше, чем у нас.
Когда на Западе встали силуэты гор, закрывая зубчатой линией звёздное небо, гул движков истребителя вдруг стих. Я опять рефлекторно вцепился в ложемент. Что случилось? Горючее не рассчитали? Отказ электроники? Как же обидно-то…
— Ребят, если что — не паникуем, — сказал Рубин, будто почуяв мою тревогу. — Мы в невидимом режиме. Движки на минимуме до посадки, плюс активный шумодав. С техникой всё нормально.
— А, да? — ответил Пуля. — А я подумал, что планировать будем!
— Аэродинамическое качество у нас не слишком больше, — сказал Рубин. — На планирование я бы не очень рассчитывал…
Я про себя отметил это «у нас». Будто Рубин считает себя и машину единым целым. Впрочем, что удивительного?
В том секторе, куда мы летели, никаких огоньков не было совсем. Лишь у самого горизонта что-то мелькало: то ли автомобильные фары, то ли лучи прожектора.
Гул ветра за бортом постепенно менял тональность. Мы замедлялись.
Темнота снаружи была откровенно пугающей. Я понимал, что в распоряжении Рубина есть самые совершенные электронные глаза, подключенные непосредственно к его нервной системе — но всё равно. Любая техника может отказать, особенно такая сложная…
— Внимание, садимся, — совершенно неожиданно сказал пилот.
Мне казалось, что до земли ещё минимум пара километров….
Едва ощутимое касание. Торможение, натянутые ремни и… снова тишина. В этот раз даже без гула ветра за бортом.
— Ну что, где они? — спросил Пуля. — Видно?
Нас, конечно, должны были встречать. Именно такой была договорённость.
— Странно… — растерянно сказал Рубин.
— Что? — спросил я.
— Никого не наблюдаю… перепроверяю, может, полосу перепутали — тут это не мудрено. Их много…
Какое-то время сидели в тишине и темноте. Только приглушённо светился центральный дисплей.
— Да нет, всё верно, ребят, — сказал пилот. — Мы на месте.
— Может, они появятся, когда мы выйдем? — предположил Пуля. — Осторожничают?
— Я просканировал местность на пять километров вокруг, — ответил Рубин. — Нет здесь людей. Совсем. Даже автомобилей нет. Только пара старых джетов, похоже, неисправных — на стоянке возле ангара.
— Надо принимать решение, — сказал Рубин. — Тор?
Меня назначили старшим наземной миссии. То есть с того момента, как мы остановились на полосе, решения принимал я.
— Может, на связь выйдем? — вмешался Пуля. — Как-то не хочется сразу обратно…
— На связь только в экстренных случаях, — напомнил я.
— Так а чем случай не экстренный?
— Когда нашей жизни или миссии будет угрожать неустранимая опасность, — добавил я.
— Тогда что? Может, подождём? Они же могли время перепутать, так? — спросил Рубин.
— Могли, — ответил я. — И время, и место. Все мы люди. Если бы это была ловушка — на нас бы уже напали, так? А Рубин говорит, тут никого… да, скорее всего, это какая-то ошибка. Накладка в обмене информацией.
— Похоже на то, — согласился Рубин.