— Разбираешься в этом? — спросил я.
— Само собой, — кивнул он. — Кто из нас по молодости космонавтом не мечтал стать?
— Что за значки на карте, можешь определить?
Лётчик нахмурился, приглядываясь.
— Интересно девки пляшут… — сказал он через пару минут.
Всё это время Пуля терпеливо ждал рядом.
— Ну? — спросил я.
— Вон те звёздочки — похоже, точки старта чего-то. Я бы подумал, что баллистики, но больно странные параметры орбиты. Крестики контрольные маяки. Кружочки… блин, вон там указаны параметры точки старта, как для звёздочек. А рядом… н-нда, интересно!
— Что там?
— Похоже, возвращаемые системы. Там, видимо, оборудованные площадки, способные принимать возвращаемые ступени. Ну, так я думаю.
— А что за обратный отсчёт? — продолжал я. — Они что-то запускать собираются? Можешь определить?
Лётчик снова пробежался глазами по графикам и цифрам.
— Да не похоже… — ответил он. — Тут стартовые окна указаны — ни одно не совпадает во времени…
— Скоро узнаем, — заметил Пуля.
И действительно — до окончания обратного отсчёта осталось меньше минуты.
— Имеет смысл подождать, — сказал я.
Напарник согласно кивнул.
Когда таймер обнулился, все экраны разом погасли, а через секунду вспыхнули снова. На самом большом белыми буквами на красном фоне была надпись: «A self-destruct program has been successfullylaunched». Под ней — новые цифры обратного отсчёта. Десять минут.
— Твою ж налево! — Пуля кои то веки позволил себе открытое проявление эмоций.
— Прикрывай, — бросил я, после чего рванулся вниз, к ближайшей двери.
Магнитный замок открылся, когда я приложил ключ-карту к датчику.
Ещё один коридор. В этот раз бетонные стены, какие-то коммуникации на кроншейтнах. Мигает тревожное красное освещение. Но самое главное — тоннель отчётливо идёт наверх. А это именно то направление, куда нам сейчас надо.
Я сделал приглашающий жест.
Через минуту все были в тоннеле, оставив позади центр управления с его мёртвым оператором.
Тоннель оказался длинным. Мы шли уже восемь минут, а его конца всё ещё не было видно.
— Две минуты, — предупредил Пуля, глянув на заранее выставленный таймер на часах.
— Принял, — ответил я.
— Ребят… может… я догоню… а? — сказал Андрей.
Вместо ответа его подхватили под руки другие лётчики. Дело пошло быстрее.
Тоннель закончился гермошлюзом. Управление, к счастью, оказалось довольно простым, ручным. Через минуту мы были по другую сторону. Тут был небольшой колодец с винтовой металлической лестницей, ведущей куда-то наверх.
А ещё здесь не было никакого освещения.
К счастью, лестница оказалась совсем короткой. За ней — небольшой тамбур, и в вот мы в коридоре, напоминающем обычные помещения на средних горизонтах базы.
— Посмотри воздух, — попросил я Пулю.
Тот включил газоанализатор.
— Метан шесть процентов… углекислота превышение в два раза.
— Так, маски, быстро!
Лётчики успели надеть дыхательные приборы, а мы с Пулей — поменять последние регенерационные патроны на противогазах, когда бабахнуло.
Трясло так сильно, что я думал — даже если не взорвётся метан, то нас просто засыплет здесь.
Однако же, обошлось. Грохот стих, оставив долгое эхо в гулких тоннелях бывшей базы.
— Похоже, пронесло, — заметил Пуля.
— Изолированная система, — кивнул я. — Повезло, что коммуникации нигде не сорвало.
— Ориентируешься, где мы? — спросил я, мысленно представляя добытую разведкой схему подземелья.
— Примерно. Думаю, четвёртый горизонт. Если повезёт, то справа должно быть ответвление, а там — лестница наверх.
Пуля оказался прав: всего через полчаса мы были на третьем горизонте. Тут нужно было соблюдать особую осторожность: зачистка ещё продолжалась, и можно было легко нарваться на неприятные сюрпризы.
Мы выключили фонари и переключились на теплаки.
Пуля шёл первым. Я за ним, прикрывая, а уже за мной, вдоль стены, гуськом лётчики.
На наших наткнулись только на втором горизонте. Напарник первым заметил движение в тоннеле. Подал знак, мы остановились. Прислушались.
— … да нет тут этих тварей! Не разводи панику, — говорил чей-то голос. — Специально слухи разгоняют, чтобы осторожнее были.
— Саня вон из первого говорит, что видел! — возразил ему собеседник.
— Наши? — тихо, насколько позволяла мембрана, сказал я Пуле.
Тот, помешкав минуту, кивнул.