Через неделю мы с Остиком носились на перегонки по двору. Причем этот хулиган что с мороком, что без, видел мой хвост и старался за него схватить. Не сильно, но обидно. Муська, наша кошка, отнеслась к новому жителю благосклонно, разрешила спать в своей корзинке… ну как разрешила? Попробуй тут запрети, когда нахал с тебя размером укладывается сверху и абсолютно не реагирует, на твои возмущенные вопли. Так они вместе и спали. К концу третьей недели, Остик ел сам, все что давали и не давали. В его рацион входила уже густая каша с кусочками мяса и все до чего он мог дотянуться. Включая, оказывается, съедобную мебель. Палками разной толщины и длины, был завален весь двор. Мама отправляла нас на улицу чуть ли не с рассветом. Обедали мы тоже на улице. Остик хулиганил вовсю: гонял кур, выдрал пучок перьев из хвоста петуха. При этом продолжал исправно оставлять лужи в доме. Грыз все, включая мой хвост, но я была счастлива.
Мама крепко задумалась над поведением собаки, когда вместо утреннего мелодичного кукареканья петуха, на дворе раздался истеричный куриный вопль. Это Остик выследил-таки птицу и, повалив его на землю, стал методично ощипывать перья из и так пострадавшего хвоста. Петуха с боем отобрали. Пришлось звать Мориса, он разбирался в поведении собак, лучше всех в деревне.
— Да, что б я так жил. Вы же его избаловали. Собаке ни в коем случае нельзя, позволять все, чего она хочет. Иначе не только на шею сядет, но и на голову нагадит. Вот смотри Мелисса, у вас должен быть предмет, которым можно наказывать, не сильно, но обидно. К примеру, вот этот веник.
Мама злорадно посмотрела сначала на новый веник в своих руках, а потом на навострившего, пока висячие, уши Остика. Тут мимо пробежал бесхвостый петух — провокатор. Остик естественно за ним. Морис со словами "дай-ка", отобрал у мамы орудие труда и метко запустил свой снаряд в погнавшегося за петухом щенка, попал. Остик получив по спине, замер, развернулся и с радостным визгом, бросился к венику. Схватил и на глазах у изумленного Мориса отгрыз целый пучок прутьев. Я рассмеялась.
— С тебя новый веник, Морис. Это чудовище сожрало все, до чего смогло дотянуться. Он слушает только Фелицию, а эта еще та хулиганка.
— Ну так попроси свою дочь, утихомирить собаку.
С этими словами староста развернулся и ушел, наверное, обиделся за веник. Мама строго посмотрела на меня, под ее взглядом я сдалась.
— Остик, — Щенок тут же нарисовался возле меня с потрепанным веником в зубах. — Это больше грызть нельзя, — на землю упал огрызок веника, — курей гонять тоже…
— Про петуха не забудь.
— Петуха тоже больше не трогай. — И уже от себя добавила. — Дома перестань писать, просись на улицу. — Остик опустил голову, все самое веселое и нельзя…
Мама хитро прищурилась на погрустневших нас и вынесла из дома небольшой, с ладошку размером мячик. Он был сшит из грубой кожи и набит тряпками.
— Это вам Кирн передал, когда я ему, про полный двор палок рассказала. Но, получите только когда все палки перетаскаете в дровницу.
Конечно, перетаскаем и даже аккуратно сложим.
Остик перестал хулиганить, он рос очень быстро, в год стал больше меня. Его серая шкура сияла сталью на солнце. Светлая морда и голубые глаза вызывали зубовный скрежет у всей деревни. Но мне было все равно. Остик был моим лучшим другом. Я спокойно каталась у него на спине как на лошади. Только мама, когда мне исполнилось пять, решила научить всему, что знает благородная леди. Вечерами я училась писать, красиво, с завитушками. Днем, растирая в ступке травы, мама рассказывала, что такое этикет и с чем его едят. Историю Мила излагала великолепно, я заслушивалась. Меня так и манили поля битв, только с датами возникали проблемы. Битвы-то манили, а главнокомандующие армий интереса не вызывали. Кончилось тем, что мама принесла из деревни пять больших книг. Оказывается, она их заказала старосте, еще два месяца назад. Одна, по истории, с картами и точными датами. Две других по травам и животным, с большими цветными картинками. Четвертая, по математике с примерами и задачами. А пятая — большая книга сказок. Конечно, она тут же стала моей любимицей. Перед началом каждой сказки, была большая картинка с главным персонажем. Одна картинка мне очень понравилась. Сказка была про Лихо. На рисунке соответственно он и был изображен. Красивый, с бледно-зеленой кожей, ярко-зелеными раскосыми глазами и длинными темно-зелеными волосами. Лихо сидел на поваленном, замшелом дереве и с грустью смотрел вслед удаляющейся девушке. В сказке девушка все-таки полюбила Лихо и он стал человеком. По-моему, глупая сказка, но картинка все равно очень красивая.