— Я буду соответствовать этому, — поклялся он, целуя кончики моих пальцев, прежде чем взять мою руку в свою. — Планы в действии. Перемены не происходят в одночасье, не для компании размером с Andes, но они происходят. Это должно было произойти давным-давно, но у меня никогда не было причины. Работа была моей жизнью.
— Конкурировать с ней невозможно.
— Здесь нет конкуренции, Элиза. Теперь моя жизнь вращается вокруг тебя и того, что мы собираемся построить вместе. На какое-то время я потерял из виду свою цель. Давным-давно я поклялся не быть похожим на своего отца. Быть лучше его. Это подтолкнуло меня построить Andes и наблюдать, как она процветает. Но я не только хочу быть лучше в бизнесе. Я хочу быть лучшим человеком, чем он, заботиться о своей семье и ставить их на первое место. Ты моя семья. Ты всегда будешь на первом месте.
— Уэстон… — Этот мужчина, он точно знал, как меня любить.
Он взял мой подбородок между пальцами, наклоняя мое лицо к своему.
— Я не хочу снова переживать последние несколько недель.
— Это убило бы меня, — сказала я ему.
Взгляд, которым он одарил меня, был полон обещания и решимости.
— Я не позволю этому случиться. Я не хочу прожить ни секунды, когда ты не будешь моей.
— Я твоя. — Разве я когда-нибудь не принадлежала ему в той или иной форме?
— Мы принадлежим друг другу, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы наблюдать за нашим процветанием.
— Я тоже.
Его выдох коснулся моих губ за мгновение до того, как это сделали его губы. Мягко и уверенно мы слились в поцелуе, который, казалось, ждали десятилетия. Его пальцы были в моих волосах, и я схватилась за его рубашку. Мы только и делали, что целовались, такое огромное облегчение разливалось между нами. Находиться порознь было так же неестественно, как дышать под водой.
Это было правильно.
Уэстон, любящий меня, как вечность, и я отвечаю ему взаимностью.
Его лоб прижался к моему. Наши губы разошлись на мгновение.
— Я люблю тебя, — сказала я ему.
— Ни разу не сомневался в этом, детка. Знаешь, я люблю тебя больше всего на свете.
Я закрыла глаза, принимая это как правду.
Когда мы снова поцеловались, полетели искры, воспламеняя нас, но я не боялась этого огня.
Больше нет. Я не должна была им быть.
В конце концов, это был Уэстон.
ЭПИЛОГ
Год спустя
— Тебе нужна новая банка. Эта наполняется.
Элиза подошла ко мне сзади, где я изучал мелочи, которые она искусно расставила на полке в своем домашнем кабинете. Ее руки обвились вокруг моего живота, а щека прижалась к моей спине.
— Ты пишешь мне много записок. Должно было получиться полно.
Я потер ее руку своей.
— Это жалоба?
— Никогда. Если ты перестанешь писать мне записки, вот тогда я пожалуюсь.
Отпустив ее руки, я повернулся к ней лицом.
— Я не предвидел, что это произойдет.
— Лучше не надо.
Она откинула голову назад, подставляя мне свой рот. Я прижался к ее губам, застонав от ощущения ее сочных губ. Больше года мы целовались с ней, месяцы жили вместе и виделись ежедневно, а я так и не привык к тому, что она рядом.
Время шло. Скоро нам нужно было отправляться в дорогу.
— У тебя все собрано?
Она прижалась ближе, ее щека прижалась к моему плечу.
— Ммм… да. У тебя?
Я зарылся носом в ее шелковистые волосы.
— Да. Каковы шансы, что мой брат готов?
Элиза прыснула со смеху.
— Почти никакие.
Год, когда она была моей, и я ей не надоел. Это было поразительно, на самом деле. Быть моим партнером — это определенный багаж. Много работы, склонность к сварливости, своенравный брат.
Из гостиной донесся грохот, за которым Майлз заорал, что с ним все в порядке.
Трахни меня и моего своенравного брата. Он съехал несколько месяцев назад, но ему всегда удавалось найти предлог, чтобы втереться обратно, и я, должно быть, сошел с ума, потому что позволил ему.
— Мне пойти проверить, как он? — спросила Элиза.
Моя рука напряглась.
— Нет. Останься. Мы проводим с ним выходные. Этого достаточно.
Я почувствовал ее улыбку.
— Ты пригласил его. Это была твоя идея.
— Да, — выдохнул я. — Иногда я совершаю ошибки, это одна из них. Он застал меня в момент слабости. Пробудил во мне ностальгию по нашим детским походам.