Для какого-нибудь маленького придурка, с которым я расправился бы, если бы когда-нибудь узнал кто он.
Я сжал трусики в руке, прежде чем понял, что под ними что-то есть. Я увидел конверт с моим именем, написанным её почерком.
Моя кожа похолодела, а всё тело напряглось, когда я медленно открыл незапечатанный конверт и вытащил письмо, написанное от руки. Я чувствовал, оно всё изменит.
«Дорогой Ченнинг», прочитал я. «Я тебя хочу».
И после этих первых слов я понял, что она моя. В письме были изложены все, бл*дь, грязные вещи, которые Эверли хотела, чтобы я сделал с ней, и то, что она хотела сделать со мной. Я имею в виду, бл*дь, я действительно мог об этом прочитать. Я знал, что она смотрела на меня. Но ничего, чтобы я не сделал, не смогло бы подготовить меня к чтению грязных фантазий, которые крутились в голове милой маленькой Эверли Прайс.
И я понял одно: письмо – это тот спусковой крючок, который был мне так нужен. Последняя соломинка, на которой держался мой контроль, сломалась. Последняя попытка сдержаться и убедить себя, что она недоступна, как бы я не хотел заполучить её, провалилась.
Письмо всё изменило.
Я торчал в этом чертовом городе слишком долго. Я имею в виду, у меня был план, я просто ждал. И я думаю, что глубоко внутри, я ждал её.
И теперь, я собирался заполучить её.
Я расставлю ловушку, а письмо станет моей приманкой, и к тому времени, когда она поймет это, она будет слишком занята, крича моё имя и чувствуя каждый дюйм моего члена, скользящего так глубоко между её бёдер, что она даже не поймёт, что её поймали на месте преступления.
Эверли Прайс хочет меня, да? Что ж, она получит меня. И я не остановлюсь, пока она не станет моей.
Глава 4
Эверли
— Мисс.
Вздрогнув, я поняла, что машина остановилась напротив офиса, где работали мой отец и Ченнинг. Я проследила за взглядом широко открытых глаз водителя, которые смотрели на меня через зеркало заднего вида и, покраснев, поняла, что моя юбка сильно задралась на бедрах – ужасающе сильно. Я быстро дернула её вниз, неистово краснея, прежде чем отдала деньги водителю и выскочила из машины.
Мой пульс стучал, пока я поднималась на стеклянном лифте – нервозность и ноющее тепло внутри меня росли с каждым этажом. Наконец, он открылся на этаже адвокатского офиса, и я вышла, всё ещё краснея, когда шагнула к столу секретаря. Вернуться в школу, которую я прогуливала, ощущая себя голой под своей юбкой, было бы захватывающе и интересно? А быть здесь? В юридической фирме моего отца? Это было ужасно?
Секретарь, конечно, знала меня и улыбнулась, когда я спросила про Ченнинга.
— Как мило, — сказала она, должно быть, подумав: «его сводная сестра приходит к нему в офис на обед».
Если бы она знала, какие грязные мысли и планы скрывались за моей застенчивой улыбкой, или что под моей юбкой не было трусиков, я уверена, она думала бы немного по-другому.
Она сказала, что Ченнинг вместе с папой был на встрече. Но также она была уверена, что будет лучше, если я подожду Ченнинга в его кабинете.
— Хотите, чтобы я сказала вашему отцу, что вы здесь?
— Нет!
Когда я выкрикнула это слово, моё лицо вспыхнуло. Она подняла бровь, прежде чем я что-то придумала в ответ.
— Нет, Ченнинг и я готовим нечто особенное для него, — я заулыбалась своей самой лучшей улыбкой «хорошей девочки», что было чертовски хорошо, учитывая, что я провела всю свою жизнь, работая над ней. Хотя в этот день, я больше и не планировала быть хорошей девочкой.
— Это сюрприз, — добавила я.
Секретарша просто улыбнулась и подмигнула мне, как будто она тоже была «в деле». Господи, она и понятия не имела в каком.
В кабинете Ченнинга я плюхнулась в его большое кожаное кресло, материал которого послал дрожь через моё тело, когда соприкоснулся с моей голой задницей. Я поерзала в кресле, давая нервному теплу во мне подняться ещё сильнее, вдохнула запах кожи, дерева и одеколона в темных, заставленный книгами стенах его кабинета.
Я позволила своим ногам раскрыться в дорогом кожаном кресле моего сводного брата. Теперь, когда я снова осталась одна, воздух, прошедший через мою голую киску, заставил острые ощущения пройти сквозь меня ещё раз. Покалывания и озорной холодок побежали вверх по моей спине, и я вздрогнула от запретных и темных мыслей о том, для чего я сюда пришла.
Я думала о том, что должна была сделать уже несколько месяцев назад.
Я была одержима Ченнингом и вожделела его месяцами, и сегодня я собиралась что-то с этим сделать. Скоро я пойду в колледж – их много по всей стране, поэтому я буду подальше от него, а возвращаться обратно я вообще не собиралась. В моей «семье» – кроме Ченнинга – всё было отравленным. Я знала, каким человеком был мой отец, и какой практикой занималась его юридическая фирма. Я знала, что, вероятно, он был одной из причин, почему той ночью, много лет назад моя мать уехала из дома вся в слезах и разбилась. А что насчёт Кэтрин, мамы Ченнинга? Ну, она была такой же плохой. Мелочная и мстительная. Не говоря уже о запоях.