— Ты на это рассчитываешь, так ведь? Я не собираюсь бить тебя.
— Правильно… ты не станешь бить меня. Ты будешь ненавидеть меня… как всегда. Иногда мне хочется, что бы ты ударил меня разочек и отвалил на хрен.
— Ты неудачник, Кирилл.
— Придумай что-нибудь новенькое, это уже неинтересно.
— Отлично, тогда у меня для тебя есть новость. Я не стану помогать тебе оплачивать учёбу после всего случившего. Ты сам по себе. Я принял это решение сегодня. Возьму все деньги, которые откладывал тебе на учёбу, и отдам их Рите.
Что? Нет!
Игорь не унимался.
— Я не стану выбрасывать с трудом заработанные деньги на никчёмного неудачника, желающего стать каким-то исполнителем. Если когда-нибудь ты решишь, что хочешь иметь настоящую профессию, приходи и мы поговорим. А до тех пор я не потрачу на тебя ни копейки.
– Так ты никогда и не хотел платить за мою учёбу, и ты сам это прекрасно знаешь.
– С чего бы мне хотеть… Зачем вообще помогать человеку, который с первого дня своего рождения только и делал, что разочаровывал меня?
– Вот с этого и надо было начинать… Ты ведь ненавидишь меня с того самого дня, когда я родился? У меня никогда не было ни единого шанса, ведь так? И все потому, что мама не сделала аборт и не убила меня, как ты ее об этом просил.
– Это гнусная ложь. Это она тебе сказала?
– Даже если бы она мне этого не сказала, я бы и сам догадался. Ведь поэтому ты все это время медленно убиваешь меня словами, чтобы исправить ее ошибку.
Моё сердце буквально рвётся на части.
– Вот как? Тогда почему ты до сих пор не умер, Кирилл?
Я буквально задохнулась от ужаса. Я просто не могла больше стоять и слушать все это. Я ворвалась в соседнюю комнату и ужаснулась еще больше, обнаружив, что Кир сидит на краю кровати, обхватив руками голову. От него сильно пахло алкоголем. Его спина и плечи поднимались и опускались в такт тяжелому частому дыханию.
– Игорь! Прекрати! Пожалуйста, остановись! – Отчим стоял со скрещенными руками, безучастно глядя на меня холодными глазами. В этот момент человек, стоящий передо мной, показался мне совершенно чужим. – Это ведь твой сын! Мне нет дела до того, что ты убедил себя в том, что он не заслуживает этого. Ничто не может оправдать такие ужасные слова, сказанные своему ребенку!
– Рита, ты просто не понимаешь, не знаешь всю нашу историю… – начал Игорь.
– Мне не нужно ничего знать, чтобы понять, что страшные слова, сказанные тобой сейчас, могут ранить сильнее, чем любое оружие. И я не собираюсь позволить тебе так с ним обращаться.
Никто из них не произнес ни слова. В комнате повисла напряженная тишина. Дыхание Кирилла, кажется, начало успокаиваться, как и мое. Я повернулась к Игорю.
– Тебе сейчас лучше уйти.
– Рита…
– Убирайся, – закричала я во всю силу своих легких.
Игорь покачал головой и вышел из комнаты, оставив меня один на один с Киром, который сидел все в той же позе.
Я сходила в свою комнату, вернулась с бутылкой воды и протянула ему, почти коснувшись его губ.
– Вот, выпей.
Он залпом осушил бутылку, раздавил в руке пластик и отбросил. Я опустилась на колени, чтобы снять с него ботинки.
Он что-то невнятно пробормотал, я не смогла разобрать ни слова. Я встала и откинула с кровати одеяло.
– Давай ложись.
Он стянул куртку и небрежно бросил ее на пол, затем подполз по кровати к подушке, лег на живот и закрыл глаза.
Я села рядом с ним на кровать, все еще потрясенная не только тем, что произошло между отцом и сыном, но и своим вмешательством. Мне было безумно больно за Незборецкого и стыдно за Игоря. Я понимала, что мне предстоит разговор с мамой завтра утром. Как она могла не услышать, что здесь происходит, и не вмешаться?
Дыхание парня стало ровным, он заснул. Я разок провела рукой по его шелковистым светлым волосам, наслаждаясь возможностью свободно прикасаться к нему, пока он об этом не знает. Я слегка коснулась пальцем его губы, поврежденной в драке с Максом.
Теперь мне стала яснее причина его вечно вызывающего, демонстративного поведения и злости, но все же я понимала, что почти ничего не знаю о жизни Кирилла.
Он выглядел таким невинным во сне. Без ухмылок и сверкающих глаз, легче было разглядеть паренька, обычно скрывающегося за суровой внешностью, который, как я сейчас только что поняла, был просто психологически раздавлен человеком, женатым на моей матери. На мои глаза навернулись горькие слезы, когда я поправляла одеяло на брате, а потом я тихонько ушла.
Вернувшись к себе в кровать, я думала об иронии ситуации, в которой мы все оказались, – парень, который только и делал, что прогонял и запугивал меня, похоже, был единственным человеком в мире, которого мне хотелось защищать.
***
На следующее утро, когда я проснулась, Игорь с мамой уже уехали в двухдневное путешествие по западной части штата. На кухонном столе мама оставила мне записку.
«Сегодня рано утром Игорь удивил меня, предложив совершить небольшое путешествие в честь моего дня рождения. Он даже заказал машину к тому часу, когда я проснулась! Мне не хотелось тебя будить. Это всего на одну ночь. Мы вернемся вечером в понедельник. В холодильнике полно еды для тебя и Кирилла. Звони, если что-нибудь понадобится. Люблю тебя.»
Надо же, как здорово получилось! Я была уверена, что отчим организовал все это лишь для того, чтобы избежать разговоров о вчерашнем происшествии. Я тут же схватила телефон и набрала маме сообщение:
«Приятного путешествия, но, когда вы вернетесь, нам нужно будет серьезно поговорить о том, что происходит между Игорем и Кириллом.»
Кир не выходил из своей комнаты до двух часов дня. Когда он притащился на кухню, то был похож на ожившего мертвеца – волосы всклокочены, глаза налиты кровью.
– Доброе утро, ясно солнышко, – приветствовала я его.
– Привет, – слабым спросонья голосом прошептал Кирилл. Он налил кофе и сунул его в микроволновку.
– В общем, так, наши родители уехали в двухдневное путешествие. Вернуться в понедельник вечером.
– Это ужасно, – буркнул он.
– Что ужасно? Что они уехали?
Он вытащил кофе, сделал глоток и поморщился.
– Нет, что вернутся.
– Послушай, мне так жаль, что…
– Я не могу сейчас. – Он закрыл глаза и выставил передо мной ладонь в останавливающем жесте. – Не могу говорить с тобой. Каждое твое слово звучит у меня в голове, как визг бензопилы.
– Извини. Я понимаю. У тебя голова болит с похмелья.
– Ну, и это тоже.
Я закатила глаза, а он неожиданно подмигнул мне, заставив мое сердце трепетать. Я села, поджав под себя ноги, на кушетку рядом с кухней.
– Какие планы на сегодня?
– Прежде всего, привести в порядок свою гудящую голову.
– Понятно, – засмеялась я. – А потом?
– Не знаю, – он пожал плечами.
– А как насчет того, чтобы прогуляться и где-нибудь перекусить? – спросила я, стараясь, чтобы мое предложение прозвучало как можно небрежнее.
Он явно встревожился и растерянно поскреб щетину на подбородке.
– Ну…
– Что, ну?
Он поспешно схватился за телефон.
– Нет, на самом деле, видишь ли… у меня свидание.
– И с кем же?
– С… ммм…
– Сам не знаешь? – рассмеялась я.
Он с растерянным видом потер лоб.
– Подожди минутку…
– Да, печальный случай. – Я насмешливо прищурилась.
– А, вспомнил, с Аней… да… с Аней.
Если бы Аня только знала, насколько легко заменяемой она была в череде его девушек! Втайне я была рада, что он не назвал Вику, потому что, как я знала, моя подруга все еще не выбросила из головы мысль захомутать Кирилла, и ее не могла остановить даже сцена, устроенная им на нашем, так сказать, «двойном свидании». Она прислала ему, по меньшей мере, одну эсэмэску вчера, и, если честно, ее отчаянное желание увидеться с моим братом, несмотря ни на что, меня жутко раздражало.
Ранним вечером того же дня я лежала, свернувшись калачиком на кушетке с книгой в руках, когда Незборецкий спустился вниз. Я тут же инстинктивно села, выпрямилась и поправила на себе одежду. Запах его одеколона, донесшийся до меня через всю комнату, подействовал на меня подобно афродизиаку, прежде чем я хотя бы успела повернуться и взглянуть на него. На нем были черные брюки и очень подходящая к ним темно-бордовая рубашка с закатанными рукавами. Его волосы были стильно уложены в художественном беспорядке, и если не считать пореза на нижней губе, напоминающего о драке, выглядел он просто великолепно, гораздо лучше, чем когда-либо прежде. Да что там, на самом деле, даже поврежденная губа смотрелась невероятно сексуально. Казалось, сама энергетика в комнате менялась каждый раз, когда он входил. И все мои чувства тут же услужливо сообщали мне об этом.