Кейра, долго смотревшая ему вслед, тоже понимала эту причину. Ее сердце сжималось от боли.
— Фейн, я люблю тебя! — крикнула она, как ей показалось, на ветер.
Но он услышал этот крик. Крик, который забил еще один маленький гвоздь в его исстрадавшееся сердце…
Блейз нанесла последний мазок на холст и отступив на шаг, долго смотрела на свое законченное творение.
Да. Картина, несомненно, получилась. Она отошла еще дальше и посмотрела снова. В отличие от ее первой работы, которую она назвала «Плуг и человек» и которая отображала красоту природы, эта картина навевала совершенно другие чувства. В первой картине Блейз удалось создать ощущение неразрывной связи человека с землей. Здесь же все говорило об уютной домашней жизни, семейных радостях и заботах. Коттедж вышел солидным и крепко выстроенным. Сад, даже в канун наступления зимы, невольно напоминал о заботливости и трудолюбии его хозяина. А если на минуту закрыть глаза, то можно легко представить, каким красочным и цветущим он будет весной. Так, по крайней мере, думала Блейз… На полотне труба коттеджа курилась синеватым дымком, спиралью уходящим в небо. А через полгода никакого дыма уже не будет, на ветвях деревьев распустятся зеленые листочки, а вокруг дома зацветет черешня.
Блейз охватило чувство безмятежного счастья. Закончена еще одна большая работа. Совершенно отличная от картины «Плуг и человек». И все же отображающая часть все того же мира.
Теперь надо подумать над названием. Что, если «Дом и человек»? Это могло бы дать начало целой серии. Например, «Мельница летом», «Человек за обедом», «Древние камни зимой». Можно написать целый ряд жанровых сценок, изображающих посетителей таверны с пенистыми кружками в руках, семейный вечер у камина… Да мало ли что еще! Как знать, может быть, в конечном счете все это выльется в большую серию под названием… Ну, над названием можно будет подумать позже. Почему бы и нет?
— Привет, — раздался голос у нее за спиной. — Ты сейчас похожа на кота, поймавшего канарейку.
Блейз обернулась и с улыбкой посмотрела на Эйдана, который только что осторожно открыл калитку и бесшумными шагами подошел к ней.
Блейз показала рукой на картину.
— Все. Работа закончена. Что скажешь?
Эйдан долго изучал изображенные на полотне коттедж и сад, потом поднял глаза на автора.
— Как тебе это удалось?
— Что?
— Сделать такую замечательную фотографию со всего этого… Но главное в другом: она дышит! — Он стушевался и смущенно потупил взор. — Я сказал глупость?
Блейз обняла его за шею и засмеялась.
— Это самая лучшая оценка моей работы из всех, которые я когда-либо слышала. Причем в ней сокрыт глубочайший смысл.
Эйдан усмехнулся. Потом посмотрел на небо, по которому низко плыли тучи.
— Надо бы перенести картину в дом. Вот-вот начнется дождь.
Блейз ахнула и, свернув в рулон драгоценное полотно, бросилась к дому. Эйдан смотрел ей вслед и весело смеялся. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым.
Он поднялся на крыльцо, открыл захлопнувшуюся за Блейз дверь и вошел в дом. В гостиной догорал камин. Эйдан поднял полено, внимательно осмотрел его со всех сторон и бросил в огонь. Полено моментально вспыхнуло ярким пламенем. Взяв совок, он добавил в камин угля из стоявшего рядом ведра. Через несколько минут в гостиной стало тепло и необыкновенно уютно.
— Как насчет того чтобы перекусить? — игриво спросила она, когда Эйдан повернулся к ней лицом.
И вдруг впервые подумала: почему каждый раз, желая заговорить с ним, она ждет, когда он на нее посмотрит? Иначе он вроде бы делает вид, что все ею сказанное его не касается. Какая-то тревога холодом пробежала по спине Блейз при этой мысли…
Уже прошло несколько недель со дня их первой встречи. И все это время Блейз чувствовала какую-то недосказанность в отношениях с Эйданом. Ей казалось, что он чем-то отличается от окружающих. Конечно, любовь сделала этого человека исключительным, не похожим на всех других мужчин. Действительно, он как-то по-особенному любит животных, землю, на которой работает; он очень сильный не только телом, но и духом.
Однако есть и нечто еще, чего Блейз никак не могла понять…
— Перекусить? — переспросил Эйдан. — Что ж, хорошая мысль! Хочешь гренков с сыром?
— Чудесно! Я сейчас настрою тостер, а ты тем временем порежь сыр.
— Идет!
Они перешли на кухню. Блейз уселась за стол, пододвинула к себе тостер и, включив его, перевела рычажок регулятора. Затем нарезала ровными ломтиками хлеб и положила внутрь. Закрыв тостер, она подперла ладонями подбородок и задумалась. Перед ее мысленным взором возникла такая же кухня. Здесь или в ее доме — неважно! За столом, болтая маленькими ножками и жадно смотря на готовящиеся яства, сидит их дочка или сын… Рождество… Они только что вместе нарядили елку. Сейчас Эйдан сядет во главе стола и начнет делить уже поджарившуюся индейку.