- Многовековая культура моего народа строится на логике… - в который раз произнес Спок. Трандуилу уже казалось, что он знает эти слова наизусть.
- Я не отрицаю логики, - эльф сделал паузу, точно сомневался в своих словах. - Но ведь ты чувствуешь меня. А я знаю, что тебе приятны мои прикосновения.
Трандуил видел, что Спок собирается что-то сказать, поэтому торопливо коснулся пальцами его губ, заставляя замолчать, и продолжил так же поспешно:
- Я… не вижу логики в том, чтобы подавить стремление души и желание тела. Да, я был женат… И хотя я отпустил супругу, я помню. И мой отец хранил любовь и нежность к моей матери даже в самые тяжелые времена.
Мягко отстранив руку супруга от своего лица, Спок уточнил:
- Я правильно понимаю, что тебе не хватает того чувства, которое называется «нежность»? Я могу утверждать, что не способен к проявлению подобной эмоции в приемлемой для тебя мере.
Трандуил, однако, чувствовал эту морготову нежность и в прикосновении, и в осанвэ, что так легко и естественно звучало между faer*, и мог сказать, что мера вполне приемлема. Однако не сказал. За те два дня, когда он на произвол судьбы бросил управление королевством, Трандуил успел оценить, что именно рождает в его meleth всплески страсти, поэтому решил не спорить — тем более что переспорить Спока, кажется, было почти невозможно — и предпочел действовать. Пальцы по-прежнему удерживали его запястье, и эльф перехватил его руку, касаясь подушечек языком.
От неожиданности Спок зазеленел шеей и ушами. Трандуил феноменально быстро успел изучить его «слабые» места.
Трандуил видел замешательство возлюбленного, но не позволил себе отступить от намеченной линии. Спок силен — и телом, и душой, а потому проявлять слабости или медлительности нельзя. «Как в бою», — напомнил себе эльф, захватывая пальцы в рот. Таких ласк он Споку пока не дарил, зато ощущал на себе. Как раз тогда, когда ему в те дни pon-farr единственный раз показалось, что он просто не сможет соответствовать запросам своего meleth.
- Adun, ты… - голос сорвался, и Спок с непривычным для себя негодованием понял, что эмоционально скомпрометирован. Губы Трандуила плотно обхватывали первые фаланги указательного и среднего пальцев, и ласка эта была столь необычна, что Спок впервые не находил слов и разумных решений. Вулканец внутри него медленно, словно нехотя, уступал под давлением гибкого языка и влажного жара. Спок осознавал, что находится в новом для себя положении, в совершенно необычной ситуации. Он просто не знал, как реагировать: стоит ли оттолкнуть супруга или же единожды поддаться его напору. Единожды ли?
Трандуил выдохнул с легким стоном. Он прикрыл глаза, пытаясь представить, что ласкает не пальцы, а естество возлюбленного, и от одной этой мысли тяжелело ниже пояса. Хорошо еще, что переоделся из привычной, наглухо застегнутой королевской туники в обычную, повседневную. Спок дернулся и замер, что сразу заставило эльфа мобилизовать свои силы. Трандуил сразу понял, что в этот миг решается судьба — сейчас или никогда. Точнее, сейчас — или через семь лет.
Решение было бессмысленным: Спок просто оцепенел и не шевелился, почти не дыша и позволяя супругу делать всё, что тому заблагорассудится. И Трандуил продолжал подавлять его волю и возбуждать тело. Для Спока сила желания, исходящая от избранника, стала откровением и катализатором чего-то темного и томительного, что было знакомо ему лишь по отголоскам тех чувств, что оставались после pon-farr.
Эльф едва успел подавить раздражение, возникшее, когда возлюбленный позволил уложить себя на жесткий деревянный пол, лишь фрагментарно прикрытый ковриком. Домашние одежды его, которые Трандуил велел пошить по точным и скрупулезным описаниям, тоже были странными — эльф не знал, как и подобраться к телу. А меж тем, это было необходимо — иначе у возлюбленного снова включится логика, а этого допускать было нельзя.
Спок чувствовал себя… подчиненным. Он не был уверен супругом ли или же иной, обычно глубоко спрятанной за годы медитативных практик части его самого. Это не было похоже на pon-farr. Во время горения крови он не упустил бы доминирующей позиции. Но сейчас — чувствуя под лопатками гладко выровненное дерево, Спок ощущал себя одновременно победителем и проигравшим. Впрочем, подобные рассуждения были ему чужды, что наводило о мысли о невменяемости. Неожиданно к Споку пришла мысль, что Трандуил имеет над ним всеохватную власть. Это одновременно выбивало из колеи и подстегивало то чуждое, жадное, что пробуждалось от ласк избранника.
Трандуил чуть приостановился, потому как обнаженными у Спока были только руки и лицо; все прочее было надежно упрятано под просторными плотными одеяниями, сшитыми совсем недавно по подобию одежд того незнакомого народа, вулканцев. Но упорства королю было не занимать. Платья у эльфийских дев тоже были традиционно длинными, если не в бою… Однако под плотной тканью обнаружились еще и штаны. Трандуил мысленно простонал, но упрямо взялся за пояс — раз Спок смог их надеть, значит, и снять можно!
Будучи безучастным, Спок погрузился в себя, анализируя свои неожиданно эмоциональные порывы. Он уже понимал, что не станет останавливать супруга, более того — в паху томилось легкое желание. Реакция организма и осознанные выводы по отношению к действиям Трандуила подвели его к предпочтительно верному решению. Вплетая пальцы в длинные волосы adun, Спок наконец отпустил себя, достигнув некой хрупкой гармонии.
Нащупав наконец застежку, эльф приподнял голову. Любовник не сопротивлялся, и Трандуил счел, что так тот выражает согласие — через осанвэ прорывалось что-то, что Спок, видимо, желал сдержать, но полностью не мог. По крупицам ощущений и чувств Трандуил понял, что тот не против, но что-то мешает ему, и с жаром взялся за избавление любовника от сомнений — тем более что застежка поддалась и легко расстегнулась.
Трандуил вновь почувствовал волнение, как и в первый раз. Только тогда у него почти не было выбора, если он не желал отказаться от своих чувств, а теперь, кажется, выбора не осталось у Спока — если тот не желал отказываться от своих. Подумав об этом, Трандуил снова ощутил нежность и постарался вложить ее в осанвэ со всей полнотой. Рука Спока на затылке не давила и не направляла, но эльф сам склонился ниже, стягивая ткань и обдавая горячим дыханием полувставшую плоть.
Спок напряженно вытянулся, сжимая волосы Трандуила в побелевших пальцах. Ему еще никогда не дарили подобной ласки. Она была нелогична хотя бы растратой семени, но в данный момент Спок был вынужден отгородиться от этой мысли, потому что все его внимание было сконцентрировано на склоненной голове супруга. Всегда украшенная венцом власти, сейчас эта голова нестерпимо медленно двигалась в районе паховой области, и Споку было почти больно чувствовать — с такой силой.
Эльф довольно быстро осваивался. Сейчас, когда в глубине души появилась уверенность, что теперь-то Спок никуда не денется, Трандуил мог себе позволить не спешить, а действовать так, как нравилось ему самому. Король Лихолесья замедлил и без того неторопливое движение языка по окончательно отвердевшей плоти и расположился на полу с удобством — почти так же непринужденно, как и на своем троне. Рука Спока на затылке едва ощутимо дрогнула, но Трандуил этому значения не придал — хотелось ощутить все оттенки этого безумно чувственного действия, и он захватил естество в рот, отмечая чуть заметную реакцию партнера.