— В электрокомпанию позвони, не забудешь? — заметил Отец.
— Как можно, — сказала Нада. — И попутно — в водоснабжение.
В момент она обзвонила обе эти компании.
— Еще в телефонную! — со смехом сказал Отец.
— Ну да, ну да! — ответила Нада. Набрав соответствующий номер, она с улыбкой взглянула на нас. — Сколько комнат у нас в доме? Я еще не успела сообразить, мы только въехали. Спален пять-шесть, так? Да, да, нам нужно три-четыре аппарата. Нет, в цокольный не надо. Да. Все черные. Да, в целях экономии берем все черные. Черные! — Она повесила трубку. — Какие говорливые! — проговорила она, обиженно потирая уставшее ухо.
— Почему бы не позвонить Армаде и не сообщить, что ты в городе?
— Ну что ты, Элвуд, ее конечно же нет дома!
— А ты попробуй!
— После. И вообще мне хочется побольше бывать дома. С тобой и с Ричардом. Я вовсе не хочу постоянно обедать с кем-то вне дома.
— А-а-а! Вспомнил еще одно: помыть окна. Они все грязные.
— Верно! — решительно отозвалась Нада.
Когда она клала трубку, я сказал.
— А теперь в продуктовый магазин!
Но Отец, перебив меня, громко сказал:
— Теперь в аптеку! Пусть пришлют аспирин. Причем самый дорогой.
И Нада позвонила в аптеку.
— А еще проигрыватель в гостиной не работает, — сказал Отец.
Нада позвонила в мастерскую ремонта телевизоров и электропроигрывателей.
— Еще моему адвокату, как его, Уойду, Максуэлу Уойду, чтоб вытряс немного денег из того человека, кто продал мне дом. Тут с проводкой не все в порядке.
— Но теперь тебе уже никто не заплатит. Поздно!
— Это мы еще посмотрим! — сказал Отец.
И я нашел Наде телефон мистера Уойда. Отзвонив, Нада сказала:
— Пока я не забыла — это для меня: надо постричься! Смотрите, как я обросла!
И она позвонила в салон красоты Седар-Гроув.
— Погодите, надо бы запасные ключи от всех замков, — предусмотрительно заметил Отец.
Я нашел номер местной мастерской по изготовлению ключей, и Нада позвонила туда.
— Может, теперь в продовольственный?
— Еще стекло в гостиной разбито, надо позвонить, чтоб заменили, — сказал Отец.
И Нада повиновалась.
— А дымоход прочистить?
— Именно!
— Подправить шифер на крыше!
— Верно, верно!
— Вызвать, чтоб повесили люстру из прежнего дома!
— Ага, правильно!
Когда со всеми звонками было покончено, Нада с измотанным видом растянулась на кушетке. Полежав немного, она произнесла:
— А теперь, Ричард, найди-ка телефон «Европейской рыночной корзинки», закажем домой съестного! — И она набрала номер этого изысканного магазина. — Да, будьте любезны, у нас здесь когда-то давно уже был счет. Я хочу его возобновить. Миссис Элвуд Эверетт. Да. Будьте добры, пришлите нам кое-что из продуктов. Да, пожалуйста, проезд Лабиринт, 4500. Нам бы хотелось, будьте добры, три отборных бифштекса, самых лучших, и большую банку бамбуковых ростков, типа «хуань», еще упаковки три устриц, самых-самых. Пожалуйста, тех, которые на улиток похожи. А из хлебных изделий… у вас есть такая изумительная французская булка и еще лимонно-меренговый торт. На заказ готовите? Чудно, и еще — что еще, солнышко? — муж просит прислать коробку креветок, самых что ни на есть крупных, коробку филе индейки, все равно какого, и еще коробочку — чего? — «печенья „Привет“» — оно ведь может лежать, да? — и коробку порошка для посудомоечной машины — кстати, Элвуд, вспомнила: посудомоечная машина у нас барахлит! — еще упаковку пластиковых губок, ну всяких разноцветных, несколько щеток для мытья посуды. Да, еще кастрюли, сковородки и, мой муж подсказывает, ящик для «Сильван» и ящик хорошего кондитерского хереса, не помню точно названия сортов, потом красную коробку «Кошачьей смеси» и коробку «Аппетитных персиков». Нет, думаю, не самых крупных, да, еще коробку соуса «Табаско», все равно какого, коробку вермишели, толстенькой, как карандаш. Да, да именно такой, и еще, будьте добры, пришлите коробочку малюсеньких пикулей, — Элвуд, это специально для тебя! — потом пять галлонов мороженого, самого разного. Какое у вас фирменное, ванильное? Хорошо, пусть будет ванильное, и три головки салата, полдюжины лучших бананов, и — что, Ричард? — О Боже, конечно же молока, простого молока, и дюжину яиц средней величины, — что, Элвуд? — ах, нет, крупных! Да, серии «АА», пожалуйста; пришлите коробку туалетной бумаги, половину розовой, половину желтой, коробку бумажных полотенец, все равно каких, только розовых и желтых, чтоб под цвет ванной, хорошо? Коробку «Блеска для пола», в больших бутылках, и немного томатов по-тевтонски. Нет, никаких мороженных продуктов! Если только у вас есть консервированные, а если нет — не надо. Чудно! И две упаковки масла. И соли одну. Да, да. Кажется, все! Нет, не трудитесь повторять, пришлите, и все. Огромное вам спасибо!
Нада повесила трубку, и Отец сказал:
— Нада, ты великолепна!
Она показала нам острый кончик языка и рассмеялась.
— Я снова дома, и я никогда больше не уйду. Никогда!
Через неделю у нас зазвонил телефон. Нада принялась беззаботно болтать в своей прежней сельской манере, к нам стали съезжаться на коктейль гости; Нада в розовом переливчатом платье выпархивала из дома, чтобы встретиться с Элвудом там, куда они были приглашены на коктейль; за ними заезжали, везли в загородный клуб «Старая мельница»; для первого званого ужина, устраиваемого Надой, мальчик-разносчик привез цветы, коробку с новым майским костюмом для Нады, еще какую-то коробку, уже сюрприз для меня (не очень-то и сюрприз, всего-навсего полосатый пиджак).
Как-то раз за ужином между Надой и Отцом произошел следующий диалог:
— Надо бы пригласить Вилзов, — сказал Отец.
— Пригласить Вилзов, золотой?
— Я понимаю, что ты, но…
— Но, Элвуд, ведь Вилзов нет в живых! Они же погибли в той ужасной авиакатастрофе!