…Тем вечером я рассталась с парнем. Единственным парнем, чьего невероятного мужества и героической силы духа хватило на целый месяц отношений со мной. Но, конечно, у всего есть предел, и в итоге бедняга, не выдержав, назвал меня накурившимся неуклюжим бизоном (вообще-то я не курю), явно в целях самосохранения сообщив об этом через интернет. А мне было больно, по-настоящему больно. Не сказать, что я была в него влюблена, но он мне нравился, и довольно сильно. Да и вообще, меня бросили из-за того, что я неуклюжая! Чем не повод напиться?
Ну и, как это везде бывает, мой взгляд покосился на мамину заначку на праздник, то бишь хороший коньяк, и пошло-поехало. Я так никогда не напивалась, несмотря на то, что давно хотелось.
Но утром мне пришлось познакомиться с неприятной стороной распития алкоголя на ночь. Ломило всё тело, глаза слипались, голова кружилась… И вот пришёл такой зомбик на работу. Пришёл зомбик, глянул на кажущийся таким мягким и удобным свой рабочий стол, и мысленно послал всех, кому вздумается помешать процессу его превращения обратно в меня, то есть здоровому сну, если таковой вообще может быть здоровым на работе.
Энное количество блаженных минут меня никто не отвлекал от разглядывания картинок, создаваемых моим послепохмельным воображением, в которых белый конь у принца получался ещё более пьяным, чем я этой ночью. Но потом сквозь сон до меня донёсся чей-то назойливый голос:
– Юрьева, ты не соблаговолишь проснуться? Мне нужно, чтобы ты нашла мне кое-какие письма и отчёты.
Голос казался смутно знакомым, но я это проигнорировала. Мало ли похожих голосов. Тот, тем временем, продолжал:
– Юрьева! Не наглей под конец, итак тебе столько с рук спускаю! Ты дашь мне отчёты или нет?!
Если бы я была в состоянии, точно прибила бы этого слизняка. Но в тот момент могла только бессвязно пробормотать:
– Отшкуша ше я зшнаю? – Зевнула, – Сосите в соседнем кабинете.
В ответ наступила гробовая тишина, но, увы, длилась она не долго. Тот же назойливый голос разразился витиеватыми выражениями, подробно объясняющими кто я, откуда, и куда мне следует идти. Из всех его слов более-менее приличным было «…немедленно ко мне!..». А потом меня разбудил громкий хлопок дверью.
Едва я подскочила, то сразу заметила, что вновь воцарилась абсолютно ничем не нарушаемая тишина. То, что все взгляды были направлены на меня, не предвещало ничего хорошего, как и то, что в следующую секунду по офису прокатился всеобщий ржач.
– Вы чего, ребят? – Я искренне недоумевала о причине всеобщего веселья, от чего оное переросло в массовую истерику.
– Ахаха… чёёёрт… – Сашка, главный заводила в нашем составе, казалось, был готов упасть на пол и биться в эпилепсии, – Даже я до такого бы не додумался… Послать шефа сосать в… ахааха… его же кабинете…
На этом моменте он не выдержал и всё-таки упал, правда не на пол, а на стол, а я утопала в глубоком шоке, перерастающем в панику.
– Я… что? – Очень надеялась, что мне послышалось, – Я?! Я не… Я же… Я его послала туда спросить, а не… Да и вообще… стоп, шефа?!
Поутихший было всеобщий приступ истерики возобновился с новой силой, и через всю эту вакханалию послышался разъярённый глас пострадавшего, недвусмысленно намекающий, что если я не появлюсь в его кабинете через две секунды, пострадавшей окажусь уже я.