Мужчина повернулся к ней:
— Мы знакомы?
— Н-нет, — протянула дриада. Такого напора, прозвучавшего в голосе, она не ожидала: — Я где-то слышала о вас, но где — не помню.
— Вот как вспомнишь, тогда и обращайся, — отрезал Рэйшер.
«И вообще, какой Тьмы ты ко мне привязалась, дура безмозглая», — этого он не сказал, но Летти явственно услышала — таким тоном это было произнесено.
— Ну и пожалуйста, — зло буркнула она, поглаживая заглота: — Надо было дать Мяу вас съесть, — уже тише добавила девушка, отворачиваясь.
Впрочем, ее все равно услышали:
— Пожалей зверюшку, детка: подавится.
Тут уже Летисия обиделась окончательно:
— Почему это Эмили — дамочка, а я — детка?! Мы ровесницы! Кажется…
— Подрастешь, станешь дамочкой, — хмыкнул слуа. — А пока рано еще.
— Но мы действительно ровесницы! — выпалила девушка. Помолчала и добавила, тихонько хлюпнув носом: — Ну, я так думаю.
Летти была готова плакать. Юварка действительно не выглядела особо взрослой, но почему-то этот незнакомый Рэйшер считал ее старше. Вот где справедливость?
— Почему я детка, а она дамочка?!
— А у нее глаза умнее.
От такой наглости дриада вообще оторопела.
А вот ее спутникам, кажется, было весело. По крайней мере, Летти послышались смешки, но когда обиженная девушка обернулась к эльфу и юваркам, их лица сохраняли каменные выражения.
А тут и Мяу словно тоже решил довести Летисию до слез, жирной кляксой сполз с ее рук и подтек к слуа. Принюхался к его ботинку — Летти уже радостно предчувствовала, как мужчина будет бегать по поляне, спасаясь от настырного заглота, но питомец дриады вдруг разочарованно фыркнул и вернулся обратно к Летисии.
Даже эта маленькая непреднамеренная месть не удалась.
Рэйшер словно и не заметил этих поползновений. Перевел взгляд на Ноа и скучающе протянул:
— Что теперь собираешься делать, крылатый?
— Может, хватит?! — не выдержал юварка. — Тебе прекрасно известно, как меня зовут. И в Эске-Кермене ты меня называл по имени.
— Так то Кермен, — хмыкнул мужчина. — Там ваши старейшины могут и по голове за оскорбление настучать.
— А здесь их нет, и можно говорить что угодно? — в голосе обычно спокойного юварки проклюнулись нотки раздражения.
— Хочешь сказать, — фыркнул Рэй, — вы за глаза не называете всех остальных «бескрылыми»? — мужчина чуть склонил голову набок и, кажется, всерьез ждал ответа на свой вопрос.
— Я бы предпочел не касаться расовых вопросов. Особенно в существующем контексте, — сухо отрезал Ноа.
В черных глазах слуа запрыгали искорки смеха:
— Намекаешь на свою линьку?
— Рэй, хватит.
Слуа, кажется, не собирался замолкать. Он уже рот открыл, собираясь опять съязвить, но Ноа чуть повысил голос:
— Хватит, Рэй!
Мужчина отшатнулся, прижав к вискам ладони и страдальчески морщась:
— Обязательно так по мозгам бить? Просто сказать нельзя?
— Я говорил. Ты не слышал.
— Извини, — мрачно буркнул странный знакомый. Тон его был совершенно не извиняющийся, но Ноа этого хватило.
Юварка вздохнул, провел ладонью по плечу Эмили, покрытому сейчас коротенькими столбиками начинающих пробиваться перьев:
— Рэй, я сейчас ничего не знаю… Ни что делать, ни куда бежать… Еще и Рубеж этот…
— Ты по-прежнему веришь, что он существует? — руки от головы слуа еще не убрал, но ироничные нотки в голосе уже появились.
— Я не собираюсь вновь спорить с тобой на эту тему! Рубеж существует и…
— …И если ты вернешься, тебя с подружкой закопают обратно под землю, — в тон ему продолжил брюнет.
— В том-то и дело, что я не знаю! — отчаянно выкрикнул Ноа. — Я не знаю, примут ли нас обратно, но и вернуться к арсеналу я не смогу! И тем более не смогу пустить туда Эмили!
Летти не отрывала зачарованного взгляда от юварки. Прожив в Эске-Кермене всю зиму, она привыкла к тому, что крылатые создания всегда, при любых обстоятельствах сохраняют спокойствие, ну, или как минимум не показывают своих эмоций, а сейчас поведение Ноа в корне меняло все ее представления о детях неба.
В какой-то миг повисла одуряющая тишина. Такая, что если бы тот же заглот решил прокатиться к краю поляны — это мгновенно было бы услышано всеми и всюду.
В отличие от Летти Элиаш с того момента, как началась дружеская перебранка между слуа и юваркой, молчал, наблюдая за лицом Рэя: что-то ему подсказывало, что сейчас это важнее, чем вмешиваться и высказывать свое мнение. Элиаш молчал, а потому единственный уловил тот краткий миг, когда в черных глазах незнакомца исчез всякий намек на смех, на издевку… Исчез, едва прозвучал выкрик Ноа…