— Я внимательно приглядывался к ним и ни у кого из них на груди не заметил ни одного ордена или медали. А ведь они же делают большие дела. Вот я вас и спрашиваю: почему к ним такое отношение?
— Объясняется это просто, товарищ командующий. УОСы отнесены к тыловым частям. Обеспечиваются они обмундированием и всем другим в последнюю очередь, что останется. [176]
Вот и достается им старье. И с наградами такое же положение.
— Такого положения не должно быть! — резко произнес Жуков. — Срочно представьте мне заявку на обмундирование и обувь для строителей. Я прикажу начальнику тыла генералу Анисимову удовлетворить ее полностью. Укажите, сколько нужно комплектов. Заодно подготовьте наградные материалы на солдат и офицеров УОСов, отличившихся в боях, а также за строительство мостов через Днестр.
Конечно, упрек командующего был справедлив, но я уходил от него с радостным чувством. И верил, уж коль Г. К. Жуков проявил беспокойство о строителях УОСов, он доведет дело до конца, поможет решить очень важный вопрос с обеспечением их обмундированием и обувью. Уж такой у маршала характер. Давно пора было обратить внимание на строителей: они заслуживали этого. В самом деле, бойцы УОСов — это подлинные труженики войны, золотые люди, в основном старшего возраста. Они, как правило, имели строительные специальности: плотника, столяра, штукатура, каменщика, бетонщика, маляра, кузнеца и т. д. Причем специалисты высокой квалификации. Основное предназначение УОСов — оборонительное строительство. Но с переходом наших войск в наступление диапазон их использования расширился. Из УОСов создавались отряды по сплошному разминированию, восстановлению маршрутов, строительству высоководных и средневодных мостов. Они оказывали огромную помощь инженерным войскам армий и фронта в обеспечении боевых действий. И, несмотря на все это, никто по-настоящему не замечал их дел. А Жуков заметил.
О разговоре с командующим фронтом я рассказал своему замполиту полковнику Журавлеву и начальнику штаба полковнику Слюнину. Они тоже были рады за строителей. На следующий день утром мы вызвали к себе начальников 23-го УОСа полковника А. И. Загороднего и 32-го УОСа полковника С. В. Чекалина с докладами о техническом и материальном обеспечении и наличии автотранспорта. Они представили подробные данные о состоянии частей.
В то время УОСы вели оборонительные работы на тыловом оперативном рубеже «Скала». От каждого УОСа было выделено по одному отряду сплошного разминирования, а также созданы отряды по ликвидации бывших вражеских оборонительных позиций. Личным составом укомплектованы почти полностью, не хватало немного офицеров. Машин немного, но есть. УОСы сильно поправили свои дела с автотранспортом за счет трофеев, пополнились строительной техникой. [177] Начальники в один голос жаловались на очень большую нужду в одежде и обуви. В УОСах было трофейное обмундирование, однако носить его нельзя.
Я рассказал полковникам Загороднему и Чекалину о полученном мною указании от маршала Г. К. Жукова и попросил их в трехдневный срок представить мне заявки на обмундирование, одновременно подготовить наградные листы на лучших бойцов и офицеров, отличившихся в зимнее и весеннее наступления. Надо ли говорить, как были довольны этим сообщением начальники УОСов. Они просто сияли от радости.
... 5 мая утром группа офицеров и генералов во главе с командующим совершала объезд армий правого крыла фронта — 3-ю гвардейскую, 13-ю и 60-ю, обороняющихся на направлениях рава-русском и львовском. Я эту поездку использовал для того, чтобы уточнить с начальниками инженерных войск армий вопросы инженерного оборудования позиций (траншей, заграждений), посмотреть, как используются естественные противотанковые препятствия, как прикрыты основные танкоопасные направления минными полями, как они увязаны с противотанковой обороной.
Осмотр некоторых участков обороны в 3-й гвардейской, 13-й и 60-й армиях показал, что войска еще недостаточно оборудовали занимаемые позиции в инженерном отношении. Слабо замаскированы траншеи, дзоты и артиллерийские позиции, кое-где не учтены особенности местности. Выясняю причины. Начинж 13-й армии полковник Н. В. Володин объяснил это тем, что прибывшее в ходе наступления пополнение недостаточно подготовлено в инженерном отношении. Отсюда и недостатки. Я порекомендовал сделать то, что мы делали в таких случаях на Западном фронте: в каждом полку в ближайшем от переднего края тылу построить участки обороны, хотя бы на взвод, с полным инженерным оборудованием и на них провести показные занятия командиров взводов, рот и батальонов. А если позволит время, то надо провести такие занятия и с сержантским составом. Такие рекомендации были даны и другим начинжам армий.
Возвратясь из поездки, пошел с докладом к начальнику штаба фронта. Здесь меня ждала новость: эту должность уже занимал генерал армии В. Д. Соколовский. Коротко доложил ему о состоянии инженерных дел и последней поездке в армии совместно с маршалом Жуковым.
— Ну что ж, мне все ясно, — сказал Соколовский. — Что требуется от меня, заходите, решим. А теперь вплотную займитесь инженерным оборудованием позиций. [178]
Да, действительно, подумать было над чем. Поездка в армии показала, что войска неправильно используют местность. Она здесь холмистая, затрудняет маскировку огневых позиций противотанковой и другой артиллерии. На передних скатах холмов пушки видны как на ладони. Особенности здешней местности требуют других приемов маскировки и расположения на ней артиллерийских позиций. Поля на этих холмах веками перепахивались по горизонтали, и на межах образовались террасы с вертикальной стенкой высотой до 2 м. Получалась своеобразная естественная вертикальная маска, за которой можно отрыть орудийные окопы и укрыть полностью орудие от наблюдения противника. Можно отрывать также траншеи с бруствером до 70 см и амбразурами для стволов пушек. Маскировать амбразуры орудийных окопов и наблюдательных пунктов можно с успехом подвижными маскшторами.
Нужно только показать и разъяснить все это личному составу. А для этого следует оборудовать опытный участок и пригласить на него командиров взводов, рот, батарей, батальонов, дивизионов.
Мне было известно, что командующий артиллерией фронта генерал С. С. Баренцев в ближайшее время проводит сборы командиров частей истребительной противотанковой артиллерии. Я решил ознакомить его со своим планом — создать опытный участок по оборудованию и маскировке артиллерийских позиций. Как и ожидал, Варенцов заинтересовался моим предложением. Он спросил, когда будет готов этот участок. Я ответил, что недели через полторы.
— Хорошо, на это время я и назначу сборы, чтобы дважды не вызывать командиров.
Вместе с Баренцевым мы выехали на следующий день на участок, намеченный штабом инженерных войск для оборудования и маскировки артиллерийских позиций. Обойдя его вдоль и поперек, прикинули, где и что оборудовать. Находившийся с нами подполковник Уманский сделал соответствующие наброски.
Уже в штабе Уманский начал составлять проект оборудования артиллерийских позиций. Помогали ему командир 22-й отдельной маскировочной роты фронта майор А. П. Слободяник и командир технического взвода роты старший лейтенант А. Н. Афанасов. Последних двух лично проинструктировал, что надо сделать. Оборонительные работы поручалось сделать полковнику Загороднему, а маскировочные — майору Слободяпику. [179]
К оборудованию опытного участка приступили 10 мая. Я ежедневно выезжал на это строительство и уточнял на месте отдельные детали. Кое-что изменяли, кое-что отбрасывали совсем. Надо сказать, Слободяник и Афанасов быстро поняли идею маскировки и толково, искусно проводили ее в жизнь.
Через 10 дней работы были закончены. Варенцов захотел посмотреть участок перед началом сборов. Поехали вместе. Он обошел участок со всех сторон. Потом еще раз зашел с фронта и стал пристально разглядывать артиллерийские позиции, но ни одной пушки не обнаружил: искусная маскировка скрыла их.
— Сергей Сергеевич, подойдите сюда поближе, — пригласил я его. — А теперь смотрите. Вот рядом стоит пушка!