В конце смены я отыскала Джелию. Два дня, проведенные в комнате, где царил запах дохлой мыши, сказались на ней не лучшим образом. Глаза покраснели, грязная рубашка помялась, а волосы растрепались. Что еще хуже, в уголках напряженных губ образовались болезненные трещинки, видимо, от ВечноУлыбки.
Другие горничные держались от нее на расстоянии, и Джелия, не обращая никакого внимания на мерзкий запах, перестроила свой график так, чтобы всегда оставаться в одиночестве. Когда горничная закончила чистить жироловку на кухне, я как ни в чем не бывало направилась прямиком к ней.
— Привет, Джелия, — улыбнулась я. — Я только хотела поблагодарить за вчерашний выходной. Мне уже гораздо лучше.
На ее лице мелькнула слабая улыбка, и на мгновение вернулась бодрость духа.
— Не за что, Астрид. Не переживай об этом.
Без единого сомнения, словно запах вообще меня не волновал, я подошла к Джелии и крепко обняла ее. После секундного колебания Джелия, тихо всхлипывая, ответила на объятие и задержалась на пару мгновений дольше необходимого.
— Все будет в порядке, — шепнула я.
Когда я отстранилась, Джелия вытерла уголки глаз.
— Спасибо. Мне этого не хватало.
Я тоже искренне полагала, что Джелию необходимо немножко подбодрить, и хотела, чтобы ей стало лучше. Потому испытала легкий укол вины, когда уходила от нее, сжимая в руке связку ключей, выуженную из ее кармана. Джелия — единственная горничная, у которой был доступ в любую комнату дворца, поэтому у меня просто не было иного выбора, кроме как обокрасть ее. Надеюсь, она не обнаружит пропажу ключей до утра, а там я найду способ как-нибудь их вернуть, — потеря ключей заставит горничную нервничать еще больше.
И все же… я должна была их украсть. Надеюсь, в худшем случае главная служанка проведет бессонную ночь, переживая из-за пропажи ключей, а не из-за того, что ее тошнит от запаха разлагающегося мышиного трупа. Я вернулась в комнату и дождалась, когда наступят сумерки. К счастью, Дороти по-прежнему изъявляла желание спать по двадцать часов, чтобы сохранить красоту, так что ночь наступила стремительно, и во дворце все стихло. Отчасти это радовало слуг: когда Дороти не бушевала поблизости, можно было немного расслабиться.
Перед уходом я попрощалась со Звездочкой, крепко прижав ее к груди.
— Если я не вернусь, — сказала я ей, — постарайся заразить тут всех чумой.
Я пробралась наверх, в комнату Страшилы, не встретив ни единой живой души. Тюки сена до сих пор стояли у двери. Их ожидала отвратительная участь — стать начинкой настоящего маньяка. Нужно, чтобы все выглядело как несчастный случай. Я подошла к ближайшему фонарю, который висел прямо у двери в комнату Страшилы. Внутри ярко горела масляная лампа. Призвав нож, я провела им по основанию лампы, так, чтобы образовалась маленькая трещина. Из нее по стене на пол тонкой струйкой начало стекать масло, просачиваясь под ближайший тюк сена. Теперь нужна была лишь искра.
Прежде чем я поняла, что происходит, лезвие ножа раскалилось добела. Это сделала я? Или клинок решил помочь владелице? Как бы там ни было, раскаленное лезвие коснулось растекшегося масла, поджигая его. Голубое пламя переползло со стены на сено, которое мгновенно начало тлеть и потрескивать. Вскоре уже все тюки пылали. Я открыла дверь ключами Джелии и проскользнула в комнату Страшилы, оставив позади растущее облако дыма. Затем подбросила к двери побольше хлама, валявшегося на полу, — солому, бумаги, какие-то свитки, чтобы они обязательно загорелись, когда распространится пламя. Если пожар в комнате не выкурит Страшилу из лаборатории, тогда я больше не смогу ничего придумать.
Я вылезла из того же окна, что и Олли вчера днем, и перебралась на дерево. Я оказалась не такой проворной, как обезьяна, — ветви царапали лицо и руки, трещали под моим немалым весом, но все же я умудрилась осторожно и бесшумно спуститься ниже. Сверху, с этажа Страшилы, доносились крики. Дым теперь струился из окна, из которого я только что выбралась. С моего наблюдательного пункта на дереве открывался прекрасный вид на земли вокруг дворца. Парой этажей выше все громче и громче трещал огонь. Я всматривалась в даль и ждала, с ужасом думая, что Страшила не появится. Тогда получится, что я зря устроила поджог, поставила под угрозу собственное прикрытие и подвела Олли. Но потом от оранжереи отделилась долговязая тень. Это он! Страшила широкими шагами пересек дворцовую лужайку, не отрывая взгляда от огненных всполохов, вылетающих из окон его комнаты. Он клюнул на наживку.
Когда Страшила исчез из поля зрения, я спрыгнула с дерева и мягко приземлилась на траву. Вдали поблескивала купольная крыша оранжереи, отражавшая лунный свет. Уже скоро. Ночью территория дворца была так же прекрасна, как и днем. Но в ярком свете изящных фонарей и горящих свечей сложно было найти укрытие. Я мигом перебежала лужайку, надеясь, что сейчас все слишком заняты пожаром и не заметят одинокую горничную.