Когда ступени наконец закончились, я огляделась по сторонам. Клинок осветил большое помещение. Дом Страшилы оказался таким же кошмарным, каким я его себе и представляла. Даже хуже. В комнате стояли два длинных металлических стола, на которых валялись ужасные инструменты, похожие на те, что я видела в спальне Страшилы, и металлический стул с ремнями для рук и ног. Я почти не сомневалась, что именно сюда и приковали вчера Мод. Но где она сейчас?
Рядом со стулом стоял небольшой квадратный механизм с множеством разных циферблатов и датчиков. К нему крепилась длинная трубка. Я даже думать не хотела, что это за аппарат. У стены на высоком стеллаже выстроились большие стеклянные банки — в похожих Герт держала сушеные травы и ингредиенты для своих зелий. Но в этих хранились, увы, не корни мандрагоры и не пыльца паслена. В банках в зеленой светящейся жидкости плавало нечто похожее на мозги. Я подошла ближе. Мозги пульсировали. «Они еще живы!» — в ужасе подумала я. В склянках были и другие части тела: уши, руки, крошечные белые крылышки. Их отрезали у детенышей обезьян? Меня передернуло от отвращения.
Я перевела взгляд на деревянный чертежный стол, заваленный рисунками и анатомическими схемами. Обезьяны, калидасы, куры и другие животные, которых я даже не знала. Я оторвалась от зарисовок и принялась искать хоть какие-то признаки жизни.
— Эй! — крикнула я в никуда. — Здесь кто-нибудь есть? Мод?
Я не ждала ответа, но неожиданно услышала еле различимый стон, который доносился из-за неприметной железной двери в конце зала, позади какого-то ящика с прибором. Стон повторился вновь, на этот раз громче, и я поняла: как бы сейчас мне ни было страшно, там кому-то гораздо хуже. Я задержала дыхание и, представив все ужасы, которые могут там твориться, распахнула дверь.
Вторая комната оказалась меньше и была почти полностью забита ржавыми креслами-каталками. На них запеклась кровь, но трупов нигде видно не было. А потом я заметила ее. В самом конце комнаты сидела крошечная обезьянка в розовом платье с оборками, которая едва помещалась в тесной клетке. Через прутья решетки торчали перья ее деформированных, сломанных крыльев.
— Мод? — осторожно спросила я. — Это ты?
Обезьяна поглядела на меня большими испуганными глазами. Карими, как у Олли, только во взгляде их не горел озорной огонек. В остальном Мод ни капли не походила на Олли. Ее голова была гладко выбрита, а на лапы наложены тканевые повязки. Я присела на корточки рядом с ней.
— Я пришла, чтобы вытащить тебя отсюда, — сказала я как можно мягче.
— Кто… — устало прохрипела обезьяна.
— Я Эми. Меня послал Олли.
— Олли?
На мгновение я увидела в ее глазах проблеск надежды, но вскоре они вновь затуманились.
— Нет, — отрезала Мод. — Он бы никогда… с чего бы Олли стал мне помогать, когда я так ужасно с ним обошлась?
— А с чего бы не стал? — поинтересовалась я.
— Он во всем был прав. Надо было его послушать. — Глаза обезьяны закатились.
— Мод, — позвала я ее, пощелкав пальцами у носа. — Можешь двигаться? Нужно выбираться отсюда.
Обезьяна кивнула, но не пошевелилась. Она была не в себе. Уверена, Мод считает, что я наваждение. Я огляделась в поисках ключа, а потом вдруг сообразила, что могу обойтись и без него. Страшила знал, что Мод может сбежать, потому запаял замок. Я ударила по нему клинком несколько раз, пока клетка не открылась. Это немного привело Мод в чувство, и она обратила на меня внимание. Я наклонилась и помогла обезьяне вылезти из тюремной клетки. Но стоило мне попытаться поднять Мод на руки, она сразу начала отмахиваться.
— Я сама могу идти, — заявила обезьяна.
Запоздало она протянула лапу и ощупала крылья, словно проверяя, на месте ли они. Я не знаю, почувствовала ли Мод облегчение или, наоборот, разочарование, когда пальцы ее наткнулись на сбившиеся перья.
Обезьяна ничего не сказала, приподнялась, схватила меня за руку и захромала рядом, направившись мимо каталок в главный зал лаборатории. Я слышала наверху безумное карканье ворон, эхом разносившееся по лестнице. Этим путем нам не сбежать.