— Страшила тоже оказался злым? Как Дороти? — спросила я. Мне было сложно разобраться во всех хитросплетениях истории Оз, но что-то в словах Олли показалось неуловимо важным.
— Нет, — отозвался он, печально рассмеявшись каким-то своим мыслям. — По крайней мере не в то время. Просто король из него вышел никудышный.
— Он желал только дни напролет сидеть во дворце и размышлять обо всем на свете, — отрезала Индиго. — По мне, так мозги — не самое важное, что бы там ни говорили. В любом случае, все шло наперекосяк, пока не вернулась Озма.
— И где она была все это время?
— Никто не знает, — сказал Олли. — Озма никогда не рассказывала о прошлом. Но она — потомок волшебников, в ней течет их кровь, а значит, она имеет полное право на корону. Есть такой древний колдовской обычай: как только принцесса достигает совершеннолетия, ни одна живая душа не может помешать ей прийти к власти.
— Дороти смогла, — заметила я.
— Не совсем, — возразил Олли.
— Озма долгое время занимала трон, — продолжила свой рассказ Индиго. — При ней в стране все было хорошо. Да что там, замечательно! Солнце вставало и садилось вовремя. Магия была повсюду…
— Когда правила Озма, обезьяны свободно летали, где им только вздумается, — добавил Олли.
— Именно такой и надлежало быть Стране Оз с момента ее сотворения, — продолжила Индиго. — Самое забавное, когда Дороти вернулась, все этому радовались. Сама знаешь, она была для нас героем. И вроде бы ничего не изменилось, просто теперь Дороти жила во дворце. Они с Озмой подружились и все стали делать вместе. Абсолютно все. Никто даже слова не сказал, когда Озма объявила ее второй принцессой. Мы считали, что Дороти этого достойна.
— А потом?
— Потом был издан Указ о Счастье, и Озма перестала появляться на людях. Всегда и везде народ видел одну лишь Дороти. Озма просто… исчезла.
— Думаешь, Дороти что-то с ней сделала?
Индиго кивнула.
— Не знаю, что именно, — добавила она. — Но Озма никогда бы не позволила подобному случиться с Оз. Должно быть, ее обманули или… или…
— Или она мертва, — закончил за жевунью Олли.
— Нет! — Индиго практически закричала. — Она не могла умереть! У Дороти не хватило бы сил. Ни у кого не хватило бы. Когда на голову Озмы наденут корону, никто уже не сможет ее отобрать. Это магия фей, самая сильная на свете. Ничто не сможет разрушить заклятие. Ничто не сможет убить принцессу!
Олли не был настолько в этом уверен.
— А если магия иссякла? — спросил он.
Индиго ничего не ответила.
Все время краткого экскурса в историю Страны Оз, которую я так и не смогла до конца понять, мы продолжали идти и теперь оказались на берегу широкой реки. Вода в ней застоялась, заросла тиной, неприятно пахла гнилью и имела ядовито-зеленый оттенок. На илистом берегу, подобно змеям, сплелись в клубок толстые черные лозы.
К счастью, нам не пришлось опускаться в эту мерзость: приближаясь к воде, желтые кирпичи дороги начинали подниматься, образуя в воздухе извилистую тропинку. Ее не поддерживали ни тросы, ни балки, поэтому дорога раскачивалась и трепетала, словно лента на ветру.
— Нам точно нужно идти здесь? — спросила я, сглотнув. Никогда не любила высоту.
Но это была не главная из наших проблем.
— Обезьяны, — выдохнул Олли, указывая на крошечные фигурки, то исчезающие, то выныривающие из огромной пепельно-серой тучи, нависшей прямо над дорогой. — Они охраняют мост.
— Пожалуй, пора поворачивать обратно, — нервно хохотнула я. Хотя сама понимала: это не вариант. Куда мы пойдем? Сами убедились, что обратного пути нет — только вперед.
Индиго задумчиво посмотрела на обезьян.
— Думаю, мы пройдем мимо них, — проговорила она. — Знаю я одно заклинание, которое может сработать.
— Секундочку, — прервала ее я. — Ты умеешь колдовать? Ты об этом не говорила.
— Моя бабушка была волшебницей. — Индиго обиженно вскинула голову и подняла брови. — Может, послабее Глинды, но бабушка все же научила меня паре уловок. И рассказала бы куда больше, если бы Дороти не запретила колдовать. Но Крылатые гораздо восприимчивее к магии, чем все остальные. Думаю, легкие чары для отвода глаз помогут нам проскочить незамеченными.
Она прикрыла глаза и подняла руки, быстрыми порхающими движениями водя пальцами в воздухе. В ожидании чуда я взглянула вниз, на свои ноги. Неужели мы станем невидимыми или еще чем-то в этом духе? Но ничего не изменилось.