— Так королева знает, кто ты такая?
Девушка покачала головой.
— Андрэ рассказал ей о том, что случилось в Гема-дель-Мар… Она думает, что наследник Тюдоров затерялся где-то на островах. Королева уже меньше волнуется из-за отсутствия подходящего преемника, ведь здоровье ее значительно улучшилось, и она собирается прожить еще очень долго, — опустив голову, Энни рассматривала гравий у себя под ногами. — Но Елизавета любит меня и не разрешит мне покинуть двор. К тому же она не выносит любовных романов в кругу своих приближенных.
Он не спускал с Энни глаз.
— Королевой быть гораздо лучше.
Она взяла его руку и прижалась губами к ладони:
— Да.
— Если ты останешься здесь, тебя могут узнать и объявить наследницей престола.
— Да, — снова согласилась она и отпустила руку. — Вероятность невелика, но она существует.
Эван внимательно посмотрел ей в глаза. Он прочел в ее взгляде непримиримость и решительность.
— Ты хочешь этого?
— А куда мне еще идти? — спросила она. — С тобой?
— Ты же знаешь, это невозможно. Давай не будем об этом говорить.
— Хорошо, — Энни сжала его руку. — Как твой отец?
— Он здоров, спасибо.
— А Оуэн?
Эван пожал плечами:
— Я старался держаться от него подальше. Каждый год он строит планы своего появления при дворе, но королева не вызывает его. Тебе здесь нравится, Энни?
— Думаю, да. Летом все рвутся прочь из Лондона, но я не испытываю такой потребности, — от порыва ветра она вздрогнула. — У меня нет другого дома, где я могла бы провести свою жизнь, Эван, хотя и здесь я одинока…
«Тогда живи со мной!» — прокричала душа Эвана, но произнести это вслух он не посмел. Он собирается отправиться в путешествие, из которого может не вернуться, и не имеет права связывать ее судьбу со своей, обрекая на вечное ожидание и неизвестность, как бедняжку Мэри Ньюман Дрейк.
— Эван? — она прикоснулась к его рукаву, и он ощутил тепло ее пальцев. — О чем ты думаешь?
Он глубоко вздохнул:
— Думаю о том, как трудно прощаться. Сколько бы мы с тобой ни прощались, это всегда будет одинаково трудно.
Энни часто заморгала, и он увидел, что у нее на глазах блестят слезы. Его пронзила боль желания.
— Эван, идем со мной, — она повернулась и пошла к воротам, ведущим к реке.
— Куда мы идем?
Девушка открыла ворота и подвела его к ожидавшей их лодке.
— Как следует поздороваться друг с другом, а потом, как следует попрощаться.
Спустившись вниз по Темзе, они через час оказались в небольшой частной резиденции. Внутри было темно и прохладно. Слуг не видно. В спертом воздухе стоял запах поленьев, сгоревших в камине, и свечного воска.
Энни подошла к окну и открыла ставни. В маленькой комнате стоял стол, две скамьи у камина, шкаф у окна. Небольшой коридор заканчивался кухней. Узенькая лестница вела на второй этаж.
— Чей это дом? — спросил Эван.
— Андрэ. Но он приезжает сюда очень редко, так, как привык к комфорту и предпочитает Лондон.
— Он разрешил тебе приехать сюда?
На губах девушки заиграла лукавая усмешка:
— Эван, я не могу даже чихнуть без разрешения. Но это не мешает мне делать то, что я хочу.
— А тебя не хватятся в Виндзоре?
Энни пожала плечами:
— Возможно. Но сегодня мне все равно, Эван.
Ее решение провести с ним вечер пробудило в нем желание, но Эван подавил его. В кухне Энни нашла вино, большую головку сыра, изюм, орехи, соленые черные оливки из Италии. Она накрыла на стол и села на скамью.
Эван залпом опорожнил бокал.
Энни потягивала свое вино, не торопясь.
— Я не голодна.
— Я тоже.
Эван медленно встал из-за стола и снял с ее головы чепец.
— Боже мой, — прошептал он, увидев рассыпавшиеся по плечам девушки золотисто-рыжие локоны, и прижался к ним щекой. — Твои волосы стали такими длинными…
От Энни исходило благоухание роз. Роскошный водопад медных кудрей на ощупь походил на шелк.
— Ах, Энни, — со вздохом произнес он. — Любить тебя — безнадежно.
Отстранившись, она посмотрела ему в глаза:
— Там, где есть любовь, должна быть и надежда.
Он склонился над ней и поцеловал в лоб:
— Ты знаешь, почему я так говорю, дорогая.
— Ты считаешь, я не обдумала последствия ночи с тобой? — ее рука опустилась на шнуровку корсажа. — Если я не позволю тебе любить меня… я себе этого никогда не прощу.
Шнуровка распустилась, и корсаж упал на пол.
Эван застонал. Зарывшись руками в золото ее волос, он запечатлел на ее губах поцелуй, в который вложил всю силу страсти, уже много лет не отпускающей его. Он понимал, что играет судьбой целой нации, но сейчас хотел об этом думать еще меньше, чем она.