Он потянулся к ее руке, но она выскочила из комнаты. Спеша в свои покои, она чувствовала успокоение. Теперь у нее были веские причины уехать из Уэльса.
Войдя в комнату, в которой ощущался дух тлена и запустения, Энни вдруг ясно осознала, что благодарна Оуэну Перроту — именно он своим поведением избавил ее от сомнений в том, стоит покидать этот гостеприимный приют или нет.
Накануне отъезда Энни отыскала Эвана в бухте. Красивый и смуглый, он стоял на берегу, широко расставив ноги, и смотрел на готовый к отплытию корабль Андрэ.
— Эван!
Он обернулся. Ветер играл его черными прядями, ласково перебирая их.
— Ты уезжаешь, — констатировал он.
— Да. Я пришла попрощаться.
Он снова посмотрел на море:
— Думаю, уже пора.
Широкими шагами он пошел к утесу по петлявшей тропинке. Не дожидаясь приглашения, Энни, подобрав юбки, последовала за ним. К тому времени, когда они спустились на узкую песчаную полоску, обдуваемую ветром и окруженную валунами и осколками скал, она еле переводила дух.
Эван остановился и посмотрел на девушку. Взгляд его пристальных глаз был темен. Ветер ерошил его волосы цвета воронова крыла. В странном напряжении он словно окаменел. Лицо его было словно вырублено из скалы, что вздымалась в пене прибоя.
— Пора? — спросила Энни, прижимая руку к ноющему от быстрой ходьбы боку. — Это все, что ты можешь мне сказать?
— Черт возьми, Энни! — взорвался он. — А что, по-твоему, я должен делать? Пожелать попутного ветра и сказать, что буду скучать по тебе? Или порекомендовать портного в Лондоне?
Она согнула занемевшие пальцы.
— Не знаю. Мне просто казалось, что после всего пережитого нами вместе мы могли бы попрощаться как-то иначе.
— Иначе?
В два шага Эван пересек пляж и встал перед ней, больно схватив за плечи:
— Чего еще ты хочешь от меня, принцесса?
Она посмотрела ему в лицо. Шея его от солнца была коричневой.
— Я никогда не думала, чего хочу от тебя, Эван. Иногда мне казалось, что я не безразлична тебе. А теперь ты отталкиваешь меня, словно чужую…
Как бы в подтверждение этих слов, Эван отпустил ее так внезапно, что девушка покачнулась.
— Я никогда не давал тебе повода думать, что ты в моей жизни занимаешь какое-то место.
Энни гордо вскинула голову:
— Да как ты смеешь так говорить! Ты заставил меня жить среди воров, пока вы грабили мою страну. Ты привез меня сюда, Эван. Ты…
— Так, значит, я за тебя отвечаю? — спросил он.
— Нет. За меня отвечает Андрэ.
— А что же ты, принцесса? — тихо спросил он. — Разве не ты направила мушкет мне прямо в сердце и заставила нас с Дрейком поклясться, что мы привезем тебя сюда?
— Благодаря тебе у меня не было выбора.
Его лицо смягчилось, а взгляд выразил боль раненого животного.
— Ах, Энни, как бы я хотел…
— Нет, — эта перемена не осталась ею незамеченной. От гнева не осталось и следа. — Сделанного не воротишь. Я уезжаю с Андрэ и хочу, чтобы мы расстались друзьями. Ты остаешься в Уэльсе?
Эван широким жестом показал на бурлящее море:
— Моя жизнь там. Море — моя любовь.
— Ты снова станешь пиратом?
— Когда придет время.
— Мне будет не хватать…
— Нет! — он прижал палец к ее губам. — Не говори так, Энни. Ты так не думаешь, и я не хочу это слышать.
Девушка отвела его руку:
— Но…
— Никаких но. Ты уже попрощалась с Оуэном?
— Да. Какое это имеет отношение к нам с тобой?
— Я говорил тебе, чтобы ты ему не доверяла. И все же видел, как ты день за днем выезжаешь с ним на прогулки, смеешься вместе с ним, попадаешь под его губительные чары.
Энни вспыхнула, к ней снова вернулась злость.
— Здесь у меня было мало развлечений, на Оуэна приятно смотреть и довольно просто с ним общаться. У меня нет причин не доверять ему.
Она вспомнила ларец с драгоценностями, но отбросила подозрения — это не ее дело.
— Пока еще нет… — поправил ее Эван. — Когда-нибудь он узнает о тебе правду и воспользуется этим, вот увидишь.
— Но у меня никогда не возникнет желания участвовать в его интригах, — возразила она и прошлась по берегу, задевая ногами мелкие камни. — Эван, ты все еще считаешь меня наивной девочкой, а я уже взрослая женщина. И учил меня один из лучших умов Европы.
У Эвана на губах заиграла горькая усмешка.
— Ах, просвещенный Андрэ Скалия. Итак, перед своей Мерлин он разыгрывал Артура.
— Он учил меня жизни при дворе.
— Неужели ты думаешь, что он заботится о тебе?
Она прекратила мерить пляж шагами.