Крейцер резко перебил его:
- Этот «мальчишка» - младший лейтенант полиции Арнольд, и он действовал по моему заданию. За последние несколько часов мы пришли к выводу, что не можем до конца снять подозрение с вас, и поэтому приняли решение начать официальное расследование.
- Чихал я на ваши расследования! - кричал Николаи. - У себя в клинике я хозяин и… - Он не докончил, потому что взгляд его упал на жену, которая с мольбой смотрела на него и едва заметно качала головой. Он сглотнул раз, другой, ослабил узел галстука и продолжал уже более спокойно: - Давайте лучше перейдем ко мне. Я хотел бы, чтобы по меньшей мере моя жена была бы избавлена от этой глупости. - Он повернулся и вышел.
Крейцер за руку попрощался с госпожой Николаи. Умоляюще глядя на него, она шепнула:
- Ради бога, не сердитесь, он вовсе так не думает, просто он совершенно измучен.
Кабинет доктора оказался небольшой, скупо обставленной комнатой в нижнем этаже: письменный стол перед окном, кресло, белый металлический шкаф со стеклянными дверцами, в шкафу книги по медицине и многотомный словарь Майера, обтянутая клеенкой кушетка и три белых деревянных стула. Больше в комнате ничего не было, только над письменным столом висел еще иллюстрированный календарь, а над стульями - три цветные гравюры времен Питера Растрепы, изображавшие, как лукавый доктор исцеляет симулянта, который приходит к нему на костылях, но, завидев зубодерные щипцы, удирает со всех ног.
Доктор пропустил вперед Арнольда и Крейцера, захлопнул за собой дверь, подошел к столу и так грузно плюхнулся в свое кресло, что оно заскрипело. Некоторое время он молча и злобно созерцал письменный прибор из полированного гранита, потом вдруг взревел:
- Я жду извинений! Или вы думаете, что я потерплю такую наглость?
- Для допроса мы можем пригласить вас к себе, - спокойно ответил Крейцер.
Николаи даже задохнулся.
- Но я… мне… права гражданина, - прохрипел он, в бессильной злобе сжимая кулаки.
Крейцер холодно улыбнулся.
- Без сомнения, наш долг - защищать права граждан. Однако из этого не следует, что любой гражданин может нас оскорблять и водить за нос. Уважение должно быть взаимным.
Николаи подпер голову кулаком.
- Какого черта вы вынюхиваете что-то у меня за спиной? Это непорядочно с вашей стороны.
- А обманывать нас порядочно? - парировал Крейцер.
Николаи покраснел, приподнялся и со вздохом сел снова.
- Я не знаю за собой никакой вины, - устало сказал он.
- У вас есть приятельница в Вильгельмсхорсте?
Николаи снова взвился.
- Откуда вы это раскопали? Неужели моя жена…
Крейцер отрицательно помотал головой.
- Ваша жена ничего мне не говорила.
- Ну слава богу! Только я не понимаю, как вы так быстро до этого добрались. Никто ничего не знает…
- Как зовут вашу знакомую?
- Вас не касается. Это мое личное дело.
- Заблуждаетесь. Мы спрашиваем не из пустого любопытства. Дорога из Клейнмахнова на Вильгельмсхорст про ходит как раз через Филиппсталь, и вы это знаете. Не по тому ли вы и умолчали об этом знакомстве?
- Нет, черт подери. Я умолчал потому, что не имею никакого отношения к вашему случаю, и потому, что хоте избавить как мою семью, так и эту девушку от ненужных разговоров.
- И совершенно напрасно. У нас не принято предавать огласке сведения, сообщенные нам в конфиденциальном порядке. Но если вы не говорите правды, мы вынуждены отыскивать другие источники информации, а это для вас чревато известными неприятностями. В общем, попробуйте подойти к делу разумно и трезво. Совершено преступление, и мы должны его раскрыть. Подозрение падает на вас. Поскольку вы утверждаете, что невиновны, было бы всего лучше, если бы вы оказали нам поддержку, чтобы как можно скорее разоблачить преступника и снять подозрение с вас. Поймите же наконец, что это в ваших интересах.
- Конечно, конечно… я не идиот, но…
- Тогда назовите имя своей знакомой.
- Я не могу, она так же не имеет никакого отношения к происшествию, как и я, мне не хотелось бы ее компрометировать.
- Она что, замужем?
Николаи мрачно молчал.
- Ну ладно, -сказал Крейцер. - Товарищ Арнольд, доложите, пожалуйста, что вам удалось выяснить в больнице.
- Я выяснил, что с двадцати часов до двадцати двух никто не видел доктора Николаи. А в двадцать два пятнадцать его видели в хирургическом отделении.
- Смешно слушать, -буркнул Николаи, - я все это время просидел у себя в кабинете за книгой. Читал детектив, если вас интересуют подробности.
- Что-нибудь еще, товарищ Арнольд?
- Да. Мне сказали, что несколько недель назад во время дежурства доктор Николаи часа на два - на три уходил из клиники. Свидетелей можно найти множество, только я с ними пока еще не говорил.
Крейцер покосился на Николаи, но тот глядел в окно, упрямо стиснув губы. Ни продолжать разговор, ни оправдываться он, судя по всему, не собирался. Крейцер кивнул Арнольду, оба встали.