Трагическим воздеванием рук Крейцер убедил Кудрявчика несколько приглушить музыкальное сопровождение и подойти к ним. Кудрявчик прикрутил радио, вынырнул из-за стойки и на ходу заправил в брюки отвисший мешком свитер. Крейцер допил кофе, отставил чашку и попросил:
- Присядьте к нам на минутку. Мы хотели бы получить от вас кое-какие сведения.
Молодой человек уставился на него с откровенным недоумением и только после этого нерешительно присел на диванчик.
- Речь идет об одном «вартбурге» цвета антрацит и слоновая кость. В среду от двадцати до двадцати одного часа он должен был проезжать через вашу деревню. Вы были в это время здесь?
Кудрявчик осторожно кивнул, но его водянисто-голубые глаза выразили неприятное удивление.
- Не заметили ли вы случайно машину такого цвета и не говорил ли о ней кто-нибудь из ваших посетителей?
Молодой человек подергал за слишком длинные рукава своего свитера и сказал:
- Не-е, у нас и «вартбурга»-то нету, у нас «москвич».
Он явно ничего не понял.
Крейцер глубоко вздохнул и глянул на Арнольда, словно ища поддержки. Но Арнольд отвернулся и с тихим стоном прикрыл глаза рукой. Тогда Крейцер попробовал зайти с другой стороны:
- В среду вечером возле Филиппсталя произошел несчастный случай: «вартбург» сбил велосипедиста и уехал. Нам удалось выяснить, что перед столкновением этот «вартбург» проезжал через Берендорф. Вот мы и разыскиваем свидетелей, которые его видели.
Во взгляде Кудрявчика блеснула искра воспоминания, он кивнул, не закрывая рта.
- Это когда велосипедиста сшибли, так? Слышали мы. Он никак помер?
- Нет, он тяжело ранен, но жить будет. Итак, можете ли вы припомнить вечер в среду? Кстати, не исключено, что шофер остановился и что-нибудь купил у вас, сигареты например.
- Вы никак из полиции?
- Да.
Теперь молодой человек взглянул на него более внимательно, в его взгляде смешалось уважение и растерянность.
- А какого цвета, вы говорите, был «вартбург»?
- Антрацит - слоновая кость, низ светлый, верх темный.
- А когда, вы говорите, он здесь проезжал?
- Мы думаем, примерно без четверти девять, потому что велосипедиста под Филиппсталем он сбил примерно в девять. Машина, скорей всего, ехала из Вильгельмсхорста в направлении Клейнмахнова. А когда и по какому шоссе он приехал в Вильгельмсхорст, нам неизвестно.
Молодой человек слушал очень внимательно, но, когда Крейцер кончил, лишь пожал плечами.
- Нет, навряд ли это тот «вартбург», который мы видели.
- Как, как? Здесь проезжал «вартбург»?
- Проезжал, но навряд ли это тот самый.
- Не спешите с выводами. Лучше рассказывайте.
Крейцер и Арнольд обратились в слух.
- Как пожелаете. Стало быть, в среду один «вартбург-люкс», точно как вы описываете, сверху темный, снизу светлый, стоял на дворе у Кранепулей.
- Это во сколько? - поспешно спросил Крейцер.
- Приехал так в полвосьмого, а в полдевятого уехал.
- В какую сторону, не видели?
- Само собой, видел. В Саармунд. Мы через гардину посматривали, а то от Кранепуля ни слова не узнаешь. Они люди другой породы, не какие-нибудь деревенские пентюхи, как другие прочие. А этот пузан прямо помирал по собственной машине, ну мы и подумали, что вот, мол, заполучил наконец… Эй, вы чего там пишете? - вдруг недоверчиво спросил он, указывая на блокнот в руках у Арнольда.
- Просто несколько слов, память у нас никудышная, - объяснил Арнольд.
- Ну, раз так. - Кудрявчик облегченно вздохнул. - Сами понимаете, хозяин трактира не должен впутываться во всякие истории, надо считаться с клиентами.
Молодой человек водрузил руки на стол. Вся история начала занимать его.
- А эти Кранепули что за люди? - спросил Крейцер.
- Много о них не узнаешь. Он, хозяин, стало быть, изобретатель, то есть, по правде, он, конечно, инженер, но у него есть патент на прядильную машину или, может, не машину, а как она называется, а за это гроши так и текут. Жене работать не нужно, у них есть мотоцикл с коляской, две дочки есть, собака и всякая скотина. Лет десять назад они купили свою виллу у Кафки - Кафка был хозяин мельницы, а потом драпанул отсюда.
- Вы не знаете, где работает этот Кранепуль?
- На каком-то заводе в Тельтове. Каждое утро в полшестого он седлает свой мотоциклет и мчится как наскипидаренный.
- А сейчас он дома?
- Нынче суббота, стало быть, он точно в одиннадцать на дворе. По нему хоть часы проверяй. Он недавно подметал улицу, вы, может, и сами видели. - Молодой человек бросил взгляд на часы над стойкой. - Час - значит, можно голову дать на отсечение, что он своими руками забивает воскресное жаркое.
Крейцер поблагодарил молодого человека за полученные сведения, они расплатились, не поскупившись на чаевые, и покинули трактир, чтобы нанести визит изобретателю Кранепулю.