Не сдержав любопытства, Кара спросила перед отъездом миссис Пил:
– Как вы узнали… кто сказал вам, что я вышла замуж за его светлость?
На секунду миссис Пил показалась обескураженной, но быстро овладела собой и сказала:
– Ваша светлость, должно быть, уже заметили, что мало что происходит в этом доме без моего ведома или без ведома мистера Ньюмена.
– Что ж, наверное, так идет жизнь в каждом большом доме, – улыбнулась в ответ Кара.
Теперь она не сомневалась, что каждое слово, произнесенное в столовой ее дядей, слышали за дверью слуги.
И тот факт, что из кабинета странная компания отправилась прямиком в часовню, лишь подтвердил то, что удалось подслушать слугам.
Прибыв в Лондон, Кара узнала, как еще в день своего возвращения в столицу маркиз, собиравшийся с визитом к Его Величеству, открыв утренние газеты, с негодованием обнаружил, что герцог Мэтлок поспешил поместить в них сообщение о браке своей племянницы.
Однако у него не было времени думать об этом – пора было отправляться в Карлтон-хауз и слушать, стоя рядом с королем под высокими сводами в присутствии представителей знатнейших семейств Англии и принца Леопольда, как пожилой лорд Королевской подвязки медленно читал дрожащим голосом традиционную формулу обряда.
На следующий день у короля, продрогшего во время утомительной церемонии, началось воспаление легких, и газеты тут же распространили весть о его болезни.
Маркиз навестил короля в Карлтон-хауз и узнал, что тот плохо спит, у него учащенный пульс, боли в груди и затрудненное дыхание.
В среду король был близок к смерти, и все в замке говорили шепотом.
Графиня де Ливен, которая всегда имела собственное мнение по любому вопросу, произнесла на ухо маркизу:
– Если он умрет, все трагедии Шекспира померкнут перед этой катастрофой. Отцов и сыновей хоронили иногда вместе – но двух королей! Надеюсь, он все же выздоровеет.
– Я тоже надеюсь, – искренне произнес маркиз, думая о том, станет ли беспутная королева претендовать на регентство в случае смерти мужа.
Идея эта казалась такой ужасной, что маркиз снова преисполнился ненавистью к Каре.
Вернувшись домой, он узнал о ее приезде. Последнее время Айво все чаще представлял себе жену в образе королевы Кэролайн. Он почти что ожидал увидеть перед собой полнеющую даму с красным от возлияний и оплывшим лицом.
Но, войдя в гостиную, где ждала его Кара, он с трудом узнал девушку.
При приближении маркиза Кара встала со стула, на котором сидела, и маркиз словно впервые заметил, какая она маленькая и хрупкая. Вьющиеся белокурые волосы блестели, словно вобрали в себя солнечный свет.
А глаза ее казались огромными. И в них не светилась сейчас агрессивность, которую запомнил маркиз с их последней встречи.
Кара присела в реверансе, маркиз поклонился в ответ и внимательно посмотрел на жену. И вдруг неожиданно для себя понял, что Кара боится его. Догадка вызвала в нем непомерное удивление. Жалость к этой девушке проснулась в его сердце.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Маркиз привык к женским взглядам, выражавшим самые разные чувства – любовь, желание, ревность, гнев и упрек, – но он не мог припомнить, чтобы женщина смотрела на него когда-нибудь глазами, полными почти животного страха.
Впервые с момента своей женитьбы Айво подумал не о собственных чувствах, не о собственном уязвленном самолюбии, а о том, что испытывала эта юная девушка. Он понял, что жестокого обращения, которому подвергалась Кара в доме своего дяди, было достаточно, чтобы вызвать у нее устойчивый страх и ненависть ко всем мужчинам без исключения.
Маркиз, стараясь ободрить свою юную супругу, улыбнулся девушке своей знаменитой улыбкой, которую многие находили неотразимой.
– Итак, вам лучше? – спросил он.
– Да, спасибо, – ответила Кара. – Я ждала, пока здоровье мое окрепнет достаточно, чтобы совершить поездку в Лондон.
– Весьма разумно, – похвалил маркиз. – И теперь, когда вы здесь, нам надо о многом поговорить. Будет лучше, если мы оба присядем.
Когда Кара снова опустилась на стул, Айво заметил, как напряженно она держит спину и как прямо сидит на самом кончике сиденья, чинно сложив руки на коленях.
Усевшись напротив, Айво увидел, что в глазах Кары застыло настороженное выражение, а в их золотисто-зеленой глубине притаился никуда не исчезнувший страх.
Маркиз собирался начать разговор с рассказа о болезни короля и о том, какое беспокойство вызывает его состояние как при дворе, так и во всей стране.
Но вместо этого, не сдержав овладевшего им любопытства, он неожиданно спросил:
– Ваш дядя часто бил вас?
Кара отвела глаза, и только легкий румянец, заливший щеки девушки, выдал ее смущение.
– Всякий раз, когда я имела неосторожность разозлить его, – доверчиво призналась она.
– Это совершенно недопустимо – обращаться с девушкой в подобной манере! – взорвался маркиз.
– Он ненавидит меня, потому что ненавидел моего отца, – объяснила Кара.
– Но за что ему ненавидеть вашего отца?
После короткой паузы Кара ответила:
– Отец был старшим сыном, и, насколько я понимаю, дядя Лайонел завидовал его положению с тех пор, как достиг возраста, когда начинают понимать подобные вещи.
Маркиз ничего не сказал в ответ, понимая, что она имеет в виду, и девушка продолжала:
– Папа был совсем другим человеком. Благородным, храбрым, добрым, все кругом любили его так же… как ненавидели его младшего брата.
В голосе Кары зазвучали вдруг жесткие нотки, ясно показавшие маркизу, какие именно чувства испытывает девушка к своему дяде.
– Думаю, нам будет легче в будущем, – сказал Айво, – если вы сразу расскажете мне о своей семье и о том, при каких обстоятельствах Мэтлок стал вашим опекуном. Предполагаю, что не только ваш отец, но и мать покинула этот мир?
Кара кивнула.
– Мамы не стало… в прошлом году.
– А ваш отец?
– Он умер пять лет назад. За два дня до того, как должен был унаследовать титул от моего дедушки.
Голос девушки показался маркизу странным, он внимательно поглядел на Кару и сказал:
– Я чувствую, что за смертью вашего отца крылась какая-то тайна.
Кара быстро взглянула на него, словно удивляясь интуиции Айво, но ничего не сказала, и маркиз продолжал:
– Я думаю, Кара, что единственный способ сделать наш странный брак не столь невыносимым для нас обоих – быть откровенными друг с другом, и я готов к этому, не знаю, как вы.
– Хорошо, – согласно кивнула Кара, – если вы настаиваете. Я считаю… хотя у меня нет доказательств… что дядя убил моего отца, стремясь завладеть титулом…
Слова ее заставили маркиза вздрогнуть, хотя он и ожидал услышать нечто подобное.
Но Айво тут же поспешил сказать себе, что подозрения Кары – скорее всего просто домыслы, вызванные ненавистью к дяде.
Тихим, спокойным голосом, стараясь войти в доверие к девушке, маркиз попросил:
– Может быть, вы расскажете мне подробно, как все это было?
Когда Кара начала говорить, Айво буквально впился глазами в ее лицо, словно пытаясь понять, что из сказанного ложь, а что – правда.
Тяжело вздохнув, девушка продолжала свой невеселый рассказ:
– Мы все – мама, папа и я – жили в большом особняке, принадлежавшем Мэтлокам на протяжении двух веков. Дедушке нравилось, что мы жили с ним, иначе он чувствовал бы себя одиноко. Он очень любил папу.
Последовала долгая пауза, затем Кара произнесла, обращаясь словно бы не к маркизу, а к самой себе:
– Мы были так счастливы.
– И что случилось потом? – спросил маркиз.
– Дедушка заболел, и хотя дядя Лайонел никогда не приходил к нам домой – только если ему нужны были деньги, – папа подумал, что надо поставить брата в известность о том, что доктора предсказывают их отцу скорый конец.
Маркиз ясно представлял по тону Кары, что переживала ее семья в те времена.
– Я не видела дядю Лайонела несколько лет и, наверное, потому что уже стала взрослой, вдруг сразу поняла после первого взгляда на него, что представляет из себя этот человек. Ясно было, что он думает только о выгодах, которые может принести ему смерть дедушки, и по-прежнему ненавидит моего отца за то, что он наследует титул.