Мы доехали до Владимира. Начало смеркаться, город включил свою подсветку. Соборы, стены, так похожи на крепостные, хотя это всего ограда собора, а дальше какой-то ресторан, памятник около обрыва – как они величественны и прекрасны днем, а в свете прожекторов, это придает еще и таинственности и добавляет волшебства из сказок или былин. Здесь мое сердце начало бешено колотиться. Я увидела двоих своих знакомых, Костю и его друга. Они зашли в вагон. Костя так же узнал меня. Он улыбнулся, пожелал доброго вечера, спросил, как я провела день, и ездила ли по делам или отдыхать… Какая разница между двумя Константинами утренним и вечерним. Его вид, такой одухотворенный, успокоенный, милый и беззаботный, показывающий всем своим существом удовлетворение жизнью и тихую радость. Внутри я все поняла, они помирились. Света доехала, поговорила, убедила, а может, и не нужно было убеждать, может, достаточно было сделать первый шаг и просто приехать и посмотреть друг другу в глаза, а все остальное уже было не важно. Легкая улыбка удовлетворения лежала на моих губах. Я была счастлива, что знала финал истории, которая разворачивалась так трагично, на моих глазах. Очень хотелось верить, что у ребят все будет хорошо, и они вместе справятся со всем недопониманием, со всеми трудностями на своем пути, если уж удалось встретить настоящую любовь.
– Она такая прекрасная, ты себе не представляешь. Рассказала мне все, что с ней было с момента моего бегства. Это изнасилование и попытка покончить с собой, бедняжка, как ей досталось. Я теперь долго не смогу спокойно спать. Это же и моя вина. Я должен был предугадать ее действия. Я же ее отлично знаю, я понимал, что она не отступится просто так. Правда, и подумать не мог, что она решится поехать в Москву, сама, не испугается, будет просто ходить и смотреть списки поступивших, в надежде увидеть мою фамилию… Я думал, что если выкину сим карту и закрою свои страницы в соц сетях, то все, все ниточки оборвутся, и она смирится. Она пришла сегодня, и знаешь, что она сделала в первый момент – поцеловала меня и прижалась вся так крепко, что было ощущение, что она хочет проникнуть в меня или раствориться во мне, это было так властно и безапелляционно. Хотя я и сам этого хотел, больше всего на свете. Я сам должен был сделать это, но не смог бы, никогда не смог, а она смогла. Я желал всем сердцем, что бы мы опять воссоединились, честное слово! Спасибо ей… Знаешь, у нее морщинки вокруг глаз, но они не сильные, а вот на лбу такая глубокая, она мое напоминание о всем том зле, который я ей нанес. Я поцеловал эту морщинку и извинился за все. О, как, я виноват! А она поцеловала меня, как всегда любила, ее фирменный поцелуй, такой нежный и чувственный, от него сходишь с ума и хочешь продолжения. Знаешь, она изменилась. У нее раньше были шикарные длинные волосы, которые немного вились, они были густые и темные, а когда влажные, то приливали к лицу и шее волнами, а потом, когда высыхали, становились пушистыми и рассыпались по плечам и спине, струились и отливали блеском, как сталь или зеркало. Сейчас нет этой длины, и они не смотрятся так волшебно, Света очень похудела. И характер изменился, она стала более жесткой и твердой, и взгляд, такой взрослый, но нежность… Сколько в ней нежности. Она говорит, что у нее никого не было все это время. Может поэтому, она просто сочится, просто переполнена чувственностью, любовью, не знаю, как это выразить, она такая теплая и родная. И мы не виделись три года, а ощущение, что только вчера попрощались.
– Ты чувствуешь свою вину, говоришь? Но, как таковой ее нет. На мой взгляд, это вполне оправданное, твое поведение. Многие поступили бы так же. Я бы поступил так же. Конечно, навряд ли, я смог бы три года не приезжать и все это время ни разу не встретиться, не поговорить, но первый порыв был бы таким же. Ты спросил у нее, что это было, тогда, три года назад? Откуда поползли эти слухи? Были у них основания?
– Друг, знаешь, Света, конечно, пыталась мне все объяснить. Что ничего не было и все это наговоры, и она не понимает, откуда это Денис взял. Но, это не важно. Здесь не все так просто… – И здесь, я услышала такое, что просто не могла продолжать сидеть, уткнувшись в журнал. Я зевнула и лениво окинула взглядом вагон с одной целью, посмотреть в глаза этому чудовищу…