– Что не тут и не там, я и без тебя вижу. Обратно как вернуться?
– Невозможно, – просипел очень красноречивый собеседник с таким видом, будто он вот прямо сейчас двинет кони. На ноги беловолосый и бывший совсем недавно энергичным тип все-таки встал. Но качался, как тонкая рябинка на ветру. Вынужденно попытался облокотиться о стену и с воем отдернул ладонь. Кожа выглядела так, будто руку приложили к раскаленному металлу.
– Не трогай здесь ничего, наследница, – поспешно выплюнул из себя предостережение хвостатый, пока я его пыталась поддержать в стоячем положении.
Совершенно не понимаю, как он ухитрился обжечься о холодную с виду и вовсе не пышущую жаром даже на минимальном расстоянии стенку. Но проверять, тыкая сама: холодный камень или, подлюка, только кажется таковым – не буду. Мне мои ручки дороги, как память.
– Мы в замке Киградеса, а должны были перенестись в Нейссар, – разродился загадочной информацией мой похититель.
Глава 3. Странная экскурсия по Киградесу
– Должны? Ты меня зачем похитил? – уцепились я за последнюю фразу, оставив странные названия (никогда раньше не слышала, и в области их точно нет!) пока за кадром, и чуток сердито встряхнула болезного.
– Наследница, я нанят, дабы отыскать тебя и сопроводить к хранителю, – пояснил мысль хвостатый, попытался отстраниться от меня и опять чуть не рухнул.
Я уцепила его за пояс, чтобы держать понадежнее. Хотя, если начнет падать, можем загреметь костями уже на пару. Он же здоровенный мужик! Вдохнув-выдохнув, спокойствие, только спокойствие, и плевать, что на деле хочется топать ногами, визжать и вопить, я постаралась уточнить детали:
– Эй, белобрысый, я не андестенд, кто, куда, когда, откуда, как, зачем и почему! И если ты сейчас тут в ящик сыграешь, я так ничего и не узнаю.
– Тогда не отпускай, наследница, иначе меня раздавит защита Киградеса, – с кривой усмешкой поделился мужчина очень странной рекомендацией.
– Вот сейчас вообще все понятно стало, – мрачно хмыкнула я.
Но вверх на всякий случай голову задрала и проверила. Опускающийся потолок отсутствовал. Был почти обычный: все тот же камень, лепнина, правда, все это едва заметно, как угасающие светодиоды в гирлянде, светилось бело-голубым. Специальная краска? О, да и на лестницах она же имеется. Только красили не стены, а сами ступеньки. Мы такое в гостинице на юге видели. Это правильно, если считать носом, то хотя бы знать, что считаешь.
– Я Чейр, охотник крови, – собрался с силами и начал вещать хвостатый, – призван хранителем великого княжеского дома Киградеса Ивером для поиска наследницы. Я отыскал тебя и должен был доставить к хранителю. Но роза проложила обратный путь не в замок Нейссар, где пребывает хранитель, а в резиденцию ригаль-эш Киградеса. Здесь невозбранно находиться могут лишь сам князь и его наследник. Иным места в чертогах, без прямого на то дозволения, нет.
Мой похититель в доказательство махнул рукой, где на глазах выцветал ожог после знакомства со стеной. Регенерация зашибись! А он вообще человек или какой-нибудь «людь Х», а может, и «нелюдь Х»?
– Ты ошибся, охотник Чейр. Никакая я не наследница. Своих маму с папой знаю, давай ты меня обратно верни и ступай дальше искать, кого нужно, – постаралась я вернуть жертву недоразумения на путь истинный.
– Невозможно! Роза привела, кровь поет, замок открыл для тебя врата, наследница. Я никогда не ошибаюсь. Гвенд мог спрятать тебя, но я всегда нахожу того, чей след взял. Не важно, кого ты прежде считала своими родителями, ты – кровь и плоть ригаль-эш Гвенда, великого князя Киградеса! – уверенно и самодовольно объявил Чейр.
Слишком самодовольно. И я прикусила губу, давя возражения. Эта наглая физиономия действительно просила кирпича, но… Отец и мать. Если действительно есть зов крови, то для родителей в моем случае он звучал очень тихим шепотом. Да и в случае Лёна тоже. Вот младшенького братца Даньку они любили, баловали, тискали при каждом удобном случае, а мы…
Мы просто были записаны в паспорте на нужной страничке как дети. Нас полагалось кормить, одевать, учить, даже развлекать. Но любить по записи в паспорте невозможно. И они, эх, даже не пытались. Завидовала ли я малому, на которого изливались потоки родительского обожания? Конечно, порой завидовала. Но пусть у меня не было нежных родителей, зато был Лён, братишка, с которым мы делили вкусняшки и нахлобучки поровну.