- Ура! - тихо крикнул он, оглядываясь на дверь. - Обещает восстановить за три дня. И кирпич достанет! Нужно только двух помощников.
Мгновенно сообразив, что меня могут оттеснить старшеклассники, я пробился сквозь толпу, окружившую директора, и, чуть не плача, воскликнул:
- Я! Меня!
Директор посмотрел на мое отчаянное лицо, улыбнулся и сказал:
- Первый помощник есть. А вторым будет... - и он назвал фамилию старшеклассника, известного силой и сноровкой.
В тот же вечер кирпич был привезен на полуторке с военными номерами. В ответ на осторожные вопросы, откуда привезен кирпич, хмурый водитель, сплевывая сквозь зубы, односложно отвечал:
- Не знаю... Не положено говорить...
На следующее утро мы начали работать еще затемно, когда только-только засерел рассвет. Электричества снова не было, и свет в котельную проникал через дверь и развороченный верх.
Весь кирпич был уложен у стен. Мы вначале только подавали его Мастеру, а он, посматривая на нас неуловимым взглядом ясных глаз, постукивал по кирпичам кельмой, точными и быстрыми движениями подбирая раствор.
Трудно было определить возраст Мастера. Лицо его не могло принадлежать старику, но седые волосы говорили обратное. Глаза каменщика смотрели ясно и молодо, в руках чувствовалась совсем не старческая сила. Говорил он мало, но как-то очень ласково.
К концу дня мы с товарищем порядком устали, а Мастер был свеж и энергичен. Он сочувственно поглядывал на юных помощников и требовал:
- Кирпич!
Кирпич... Благословенный, проклятый кирпич! На всю жизнь я запомнил его: тяжелый, звонкий, темно-коричневый, будто навсегда сохранивший отблеск обжигавшего его пламени. И сырой запах цементного раствора, от которого на морозе перехватывало дыхание, тоже помню.
Ближе к вечеру Мастер доверил нам самим класть кирпич. Но у нас даже не было сил обрадоваться.
И Вот я подхожу к тому, что самому мне порой кажется невероятным. Но не думаю, что все это только показалось. Через много лет я встретился с моим напарником по восстановлению котельной, и он подтвердил, что все было именно так. Да и своей собственной психике я имею все основания доверять. Она у меня довольно крепкая и за всю жизнь ни разу не подводила. Так вот, слушай внимательно: работал каменщик с необыкновенной, я бы сказал, с нечеловеческой скоростью. Его руки мелькали, как спицы в колесе велосипеда. Мы клали один кирпич, он за это время выкладывал целый ряд. За день, всего за один день кладка была закончена.
Потом он принялся сушить ее. Мы то разжигали огонь, чуть нагревая стену, то тут же гасили его, когда Мастер, приложив руку к стене, из которой сочился густой пар, озабоченно покрикивал высоким петушиным голосом:
- Горячо! Потушить!
Через два дня котельная заработала снова. Мастер, не взяв платы, бесследно исчез. И тогда, и теперь все специалисты с пеной у рта утверждают, что два с половиной дня - срок абсолютно немыслимый! Фантастический!
Леонид умолк, задумчиво глядя в окно.
- Все? - поинтересовался Кибер, потягиваясь и позевывая.
Леонид, не меняя позы, кивнул.
- Тут нет ничего удивительного, - скептически оттопырил губу Кибер. Хороший специалист попался. Вот и все. И больше ничего. Именно так!
- В самом деле, - подумав, согласился я, досадуя, что невольно оказался союзником Кибера. - Все можно объяснить и без фантастики. Хотя, действительно, история довольно необычная.
- Не просто необычная, - тут Леонид взглянул на меня, и я увидел, что на лице его нет привычной улыбки. - Такие случаи называют фантастическими. Но это произошло в _действительности_! Мы выяснили позднее, что ни одна организация не посылала к нам каменщика и не выделяла кирпич.
- Значит, частник был, - возразил Кибер, тонко улыбаясь.
- Он не взял ни копейки.
Кибер открыл рот, закрыл и, поразмыслив, согласился:
- Да... Если денег не взял... Действительно...
Я, не сдержавшись, смешливо фыркнул. Леонид смотрел на нас по-прежнему серьезно, без тени улыбки. И тут меня будто в прорубь окунули. До меня наконец-то дошло, что следует из рассказа Леонида.
- Из будущего? Неужели он был из будущего?!
Кибер торжественно выпрямился, оперся обеими руками о столик, словно заправский оратор, и громогласно заявил:
- Я - против! Я решительнейшим образом против!!! Путешествия во времени - это идеалистические, лженаучные, буржуазные измышления. Они принципиально невозможны! И тем более перемещения из будущего в прошлое. Этим нарушается причинно-следственная связь. Парадоксы путешествий во времени неразрешимы!
- Я забыл вам сказать еще об одной детали, - отблеск улыбки снова появился на лице Леонида. - Чудные часики были у того Мастера. Настолько чудные, что мы не удержались и стали расспрашивать, что за марка да где взял. Мастер тогда, помнится, смутился и ответил не сразу. Объяснил, что часы трофейные. Мы, конечно, поверили. Но понимаете, вот какая штука получается: часы, похожие на те, стали выпускать совсем недавно. Это были... электронные часы. Даже самые наисовременнейшие японские часы уступают тем, которые я видел более тридцати лет назад на руке Мастера.
- Из будущего все-таки, - констатировал я, волнуясь. - Только так они могли помочь детям. Не раскрывая себя, не засоряя прошлого технологией, которая должна появиться" через многие десятилетия. А не помочь не могли. Дети...
- Интересно! - оживился Кибер. - Может, они нам незаметно и во время войны помогали? А? Точно помогали!
- А я думаю - точно нет! - впервые за все время голос Леонида прозвучал резко. - Не потому мы победили в войне, что _они_ нам помогали. Ценой огромных жертв и лишений во время войны _мы_ спасли будущее. Потому-то они смогли помочь замерзающим детям. - И сказал, обращаясь только ко мне: Вот об этом напиши, Володя, спустись из космоса на Землю! Напишешь?
Я пообещал.