III. Въезд в Пермскую губернию. — Оханск и Кама. — Дорога в Пермь. — Начало Перми. — Пристань. — Монастырь и памятники. — Ермаково оружие. — Дорога к устью Чусовой. — Чусовая. — Полазна
…Наконец мы выехали из земли вотяков: вот каменный столб с медведем и луком, — мы в Пермской губернии. Начали встречаться и деревни с русскими названиями, и люди с русским наречием. Жив так долго в Вятской губернии, прислушиваясь к ломанному русскому языку, который употребляют уды-морты (так называют себя вотяки), я был очень-очень рад, приехав в русскую сторону.
При первом взгляде на Пермскую губернию я заметил, что жители ее более, нежели жители прочей России, сохранили в себе русского духа. Они гостеприимны, радушны; все русское, вытесненное в других местах обстоятельствами и временем, здесь господствует во всей силе, во всей красоте старины заповедной. Здесь преддверие Сибири, той Сибири, которая, будучи удалена от тех мест, где более действуют, или действовали, иноземные нововведения, осталась по наружности тою же Русью, какою была за полтораста лет пред сим. Милое радушие и редкая честность отличают пермского крестьянина от крестьян волжских, не говорю уже о живущих близ столиц. Надобно тому пожить в Сибири, или в Пермской губернии, кто хочет узнать русский дух в неподдельной простоте. Здесь все — и образ жизни, и предания, и обряды — носит на себе отпечаток глубокой старины.