НЕРПА мэмыл
Вместе с моржом нерпа — главный предмет промысла морского охотника, следова тельно, один из главных источников пропитания коренного приморского населения Чукотки, особенно в зимнее время, когда запасы моржового мяса, сделанные в летне-осеннее время, подходили к концу. Нерп существует несколько разновидностей, но главная — это ларга, или, по-чукотски, лыгэмэмыл — истинная, или обычная, нерпа. Нерпу добывали с помощью огнестрельного оружия или в глухую морозную пору долгой зимы с помощью сети, сплетенной из тонкого кожаного ремня. Приготовление к нерпичьему промыслу обставлялось как некое ритуальное действо, полное таинственной значительности. Прежде чем отправляться на морской лед, охотник должен получить детальное описание погодной обстановки. В детстве я исполнял эту нелегкую роль домашнего метеоролога. Прежде всего я должен был раньше всех покинуть оленью постель с большой проплешиной посередине. Даже раньше тети, которая возжигала каменные светильники в меховом пологе и вешала на закопченный крюк чайник. Выскакивал я на волю нагишом, босой. За короткое время я должен был не только справить свои утренние гигиенические нужды, но и тщательно осмотреть всю окружность горизонта, примечая облака, их конфигурацию, цвет, определить направление и силу ветра, насыщенность алой полосы утренней зари над морскими торосами за Дежневской горой. Все эти сведения я сообщал дяде Кмолю, который уже сидел за скудным завтраком, состоящим из небольшого шмата квашеной зелени кукунэт, куса холодного мяса и копальхена. Завтрак завершался большой чашкой крепкого чая с крохотным кусочком сахара. Никаких запасов охотник не брал с собой. Это было нерушимое правило. Дядя Кмоль надевал пыжиковые нижние штаны, меховые чижи, торбаза, верхние штаны из хорошо выделанной нерпичьей шкуры, нижнюю меховую рубашку, верхнюю меховую кухлянку, а поверх всего — камлейку из плотной белой ткани. Само охотничье снаряжение состояло из винтовки в белом чехле из особо выделанной белой мандарки — нерпичьей кожи, мотка тонкой кожаной бечевы с акыном на конце. Акын — деревянная груша, утыканная остро заточенными крючьями. С ее помощью доставали с поверхности воды убитое животное. В руки охотник брал посох с кружком на конце и второй — с острым наконечником, с помощью которого пробуют крепость льда и крючком-багорчиком на другом конце. С этим снаряжением охотник отправлялся на морской лед при свете утренних звезд, чаще всего на северо-восток, под Черные утесы. Обычно у отдельно стоящей скалы Сенлун охотник круто поворачивал в море. Иногда требовалось пройти не один километр, чтобы добраться до движущихся ледовых полей, разводьев и широких трещин. Облюбовав разводье, охотник строил засаду, воздвигнув укрытие, отделенное пластиной плотного снега со стороны открытой воды, чтобы вынырнувшая за очередной порцией свежего воздуха нерпа не могла заметить его. Ожидание нерпы могло длиться часами. Бывало, что за целый день поверхность стылой воды оставалась ничем не нарушаемой. Охота на нерпу у ледового разводья — это адское терпение. Зато какая волнующая радость, когда вдруг с легким всплеском из воды показывалась блестящая, гладкая, словно отполированная нерпичья головка и большие круглые глаза пристально всматривались в ледяные берега! Убедившись в безопасности, нерпа начинала плавать, пересекая небольшое водное пространство, не замечая, что за ней движется черная мушка охотничьей винтовки. И тут раздавался громкий выстрел, разрывающий с невероятной громкостью белое безмолвие. Казалось, раскололось небо, разломались торосы, ропаки, синие обломки айсбергов. Нерпа неподвижно лежала на водной глади. Охотник быстро разматывал акын и бросал деревянную грушу так, чтобы она упала чуть дальше добычи. Подцепив убитую нерпу, охотник подтягивал ее к себе, вытаскивал на лед. Оттащив тушу подальше от края льдины, охотник снова занимал свое место в засаде и застывал в ожидании. Редко, но случалось, что над водой показывалась головка еще одной нерпы. Это считалось большой удачей. Охотник, отягощенный двойной добычей, шел медленно. Еще издали можно было догадаться, что он буксирует на ремне двух нерп. Добытчик обычно возвращался в сгущающейся вечерней мгле, и для него возжигали в каменной плошке маячок-пламя. Прежде чем добычу втаскивали в теплый полог для разделки, совершался обряд «встречи». Женщина выносила ковшик с водой, и непременно с небольшой плавающей льдинкой. Охотник обливал голову убитой нерпы, выпивал остаток воды, а последние капли выплескивал в сторону моря вместе со льдинкой. Мороз успевал прихватить тушку, и надо было некоторое время подо ждать, чтобы нерпа оттаяла. Но над жирниками уже висели котлы, в которых грелась вода для свежатины. Обычно мясо не доваривалось до конца. Оно должно исходить горячей красной кровью, и только в таком виде можно почувствовать настоящий вкус свежего нерпичьего мяса. Тангитаны не любили нерпятину, уверяя, что от нее пахнет рыбой. Да, основная пища нерпы — рыба, но я почему-то никогда не чувствовал никакого рыбного запаха, вонзая свои зубы в мягкое, сочное, горячее мясо. Как и всякий зверь-добыча, в чукотском обиходе нерпа почти полностью использовалась. От нее практически ничего не оставалось. Шкура шла на шитье одежды, в основном обуви, из нее вырезался тонкий ремень. Мясо до последней косточки съедалось. То же самое и внутренности. Нерпичья печенка пользовалась успехом даже среди тангитан. Она была особенно вкусна мороженая, потом растолченная в каменной ступе. Твердые куски печенки макали в растопленный тюлений жир и ели в таком виде. Кишки тщательно очищались и подвешивались над каменными жирниками. Высохшие, они считались особым лакомством и вполне заменяли конфеты. Ласты требовали особого приготовления. Отрезанные от остальной туши они подвешивались в теплое, укромное место в меховом пологе, и в этом положении они «дозревали» в течение нескольких дней, а то и недель. Готовность определялась по тому, как легко отделялась шкура от ласта. Если она снималась как перчатка — легко и свободно, то ласт был готов к употреблению. Он считался особым лакомством, и плоть объедалась до самых косточек и розовых ноготков. И все же для меня самое большое нерпичье лакомство