Но праведные книги пока не доступны мальчику: он не читает по-русски. Близкие люди напоминают Банзару, что Доржи, как сын казака, может поступить в войсковую русско-монгольскую школу. Еще до поступления в школу в семье переселенца Степана Тимофеевича Доржи учится разговорной речи, русской грамоте.
В войсковой школе, в шумном купеческом городе Троицкосавске Доржи познает много нового, интересного. Нелегко жить в непривычной обстановке, но тяга к знаниям сильнее всяких неудобств.
А сколько книг в публичной библиотеке! Однако не все книги одинаково полезны, есть среди них и просто ненужные, особенно из тех, что в нарядных переплетах. Об этом говорит восхищенному Доржи старик библиотекарь, чем-то напоминающий Суворова.
В свое время почти так же отзывался об улигерах сказитель Борхонок. «Есть улигеры, как араки, — говорил старик. — Они туманят голову. Если человек поверит в них, он пойдет по плохой дороге… А есть… улигеры, разгоняющие грусть, очищающие душу. Они зажигают в людях огонь смелости, дают им силу».
Вспоминая об этом, Доржи рассматривает книжные полки. «Теперь он заметил, что здесь есть книги, похожие на богатых нойонов. Толстые и важные, они одеты в красные, синие, зеленые халаты. Есть книги, нарядившиеся в желтую кожу. Они лениво дремлют на верхних полках красивых шкафов… На груди у них золотые буквы, узоры, звездочки. Они горят, будто медали, ордена или золоченые пуговицы на мундирах чиновников… Ниже этих толстых и важных книг пристроились книги попроще, а еще ниже — совсем тощие и растрепанные. Они как бедные слуги. На корке одной книги Доржи заметил наклейку, она похожа на заплату на халате пастуха. Много таких книг свалено в кучу на цолу. «Им даже места на полках не нашлось, — пожалел их Доржи. — А может, эти книги самые мудрые. Ведь и многие улигершины в старых халатах ходят?»
Поиски книг, страницы которых, по словам Хэшэгтэ-нагса, начинаются с золотых букв, приводят Доржи к Пушкину. Прочитав рукописный текст изумительной «Сказки о попе и о работнике его Балде», Доржи поразился: оказывается, ему знакомы все лица, с ними он не раз встречался в родном улусе. Жадный поп удивительна похож на ламу Попхоя. «Этот русский улигершин хотел рассказать о Попхое, — думает Доржи, — но Попхоя никто, кроме селенгинских бурят, не знает, а попов знают все в России. Вот он и заменил…». Балда напоминает юному читаТелю Балдана — батрака Мархансая. Он так же, как и Балда, работает за семерых, да и постель у него не лучше соломы.
С годами эта дружба Доржи с великим Пушкиным растет и крепнет. Перед окончанием войсковой школы, в кругу притихших сверстников, Доржи с упоением, одно за другим, читает стихи любимого поэта. Вон он произносит первые слова:
и перед ним знакомые с детства картины: горы, леса, одинокие-юрты. «И вот он видит Ичетуй, степь — дорогую, знакомую до последней травинки, до мелкого камешка». С трепетным волнением читает Доржи стихи поэта, посвященные старой няне, и перед его взором встает образ любимой матери. Веретено в ее руках вертится все медленнее и медленнее, вот-вот оторвется пряжа, и оно упадет.
С неотразимой силой звучит могучий и прекрасный пушкинский стих в исполнении мальчика Доржи, познавшего чарующую прелесть поэзии. Его слушают, затаив дыхание, одноклассники, слушает, и опальный учитель русской словесности. Книги с золотыми буквами-найдены!
Запросы Доржи не ограничиваются только литературными интересами. Пытливо всматриваясь в жизнь с ее кричащими противоречиями богатства и нищеты, он проникается жгучей ненавистью к кучке богатеев: к купцам, нойонам и степной знати, обирающей забитый и бесправный народ. Доржи восхищен революционным подвигом декабристов и мечтает о встрече с Николаем Бестужевым, живущим неподалеку от Троицкосавска.
Заключительные страницы книги посвящены отъезду Доржи в далекую Казань. Впереди гимназия, университет, долгие и трудные годы учебы. «Станет Доржи ученым и умным, постигнет многие загадки и тайны, — говорится в авторском отступлении. — Перед ним засияет огромное, то светлое и ласковое, то суровое и бурное, море жизни».
В книге, посвященной детству первого бурятского ученого-демократа, нарисованы правдивые, глубоко волнующие картины жизни народа в 30-40-е годы XIX в., увлекательно рассказано о целой группе людей, бурят и русских, ставших для Доржи добрыми и бескорыстными наставниками и учителями жизни.
Широкое общение с людьми трудовой жизни в родном улусе, в Троицкосавске укрепило в душе мальчика лучшие, благородные качества, любовь к труду, к книгам, активное отношение к жизни. Простые и сердечные люди (сказитель Борхонок, кузнец Холхой, мастеровой Степан Тимофеевич, учитель Владимир Яковлевич и др.), хорошие книги пробудили мечты о лучшем будущем, заставили мальчика задуматься над социальными противоречиями действительности, усилили ненависть к притеснителям народа.
Впечатляющие картины и эпизоды романа, рисующие различные стороны российской действительности той поры, повествование о безрадостных судьбах простых людей, жителей степного улуса Ичетуй, помогают глубже понять сложный процесс формирования будущего ученого.
Говоря о далеком прошлом бурятского улуса, о дружбе русских я бурят, о ведущих событиях той поры, оказавших влияние на жизнь далекой окраины, писатель нигде не сбивается на публицистический тон повествования.
В предельно сжатых главах и эпизодах Ч. Цыдендамбаев, как подлинный художник слова, создает яркие, глубокие картины жизни.
Богат и многоцветен язык писателя, его художественно-изобразительные средства; сравнения и метафоры в произведении не только дают конкретное, зримое представление об изображаемом, но и заключают в себе социальный, оценочный смысл. Так, например, усадьба богача Мархансая, расположенная в центре степного улуса, причудливо опутанная изгородью, удивительно точно сравнивается с паучьим гнездом.
Зимним вечером ученики войсковой школы при трепетном свете огарка склонились над книгами; Доржи очарован чудесными образами пушкинской сказки, в комнате напряженная тишина. «Свеча, — как бы мимоходом замечает автор, — кажется, счастлива, что ребята сидят над книжками, и льет светлые слезы радости…»
Меткие сравнения, оригинальные метафоры, свежие эпитеты, как другие изобразительные средства, придают роману своеобразную художественную прелесть и неповторимый национальный колорит.
Доржи смотрит на мир широко открытыми глазами, стараясь проникнуть во все тайны жизни, облечь все видимое в конкретные, зримые картины. Вечернее небо напоминает ему шелковую шубу Датора, расшитую украшениями — звездами. Темные облака у самого края степи — точь-в-точь соболья оторочка… А луна в жидких облаках — как щит батора.
Создателя чудесных русских стихов и сказок — А. С. Пушкина — Доржи сравнивает с близким ему улигершином. Мальчик знает, что Пушкин живет в далеком городе Петербурге, «который, наверно, еще больше Кяхты», носит русский халат. У него, как у Борхонока, седая борода, в руках — маленький желтый хур. Доржи слышит его голос, видит богатыря, скачущего на хулэге — сказочном скакуне. Мальчику видится и ученый кот, который ходит и ходит на золотой цепочке вокруг высокой сосны, рассказывает сказки, поет песни.
Роман Ч. Цыдендамбаева «Доржи, сын Банзара», словно узорами, ярко расцвечен пословицами и поговорками. Народно-поэтическая речь органически вошла в повествовательную ткань произведения, образовав удивительный художественный сплав, радующий читателя своей красотой и свежестью. Так, например, размышления Доржи о трудностях запоминания загадок неожиданно заканчиваются меткой пословицей: «Загадка — как плохо пришитая пуговица: оторвалась, упала в степи и попробуй ее найти». В другой раз, с удивлением наблюдая за игрой русского мальчика на «треугольном хуре с железными струнами — балалайке», он заметил, что «рука музы» канта — как белая птица, которая попала в сети из серебристых нитей, не может вырваться и звонко хлопает крыльями».
Роман Ч. Цыдендамбаева «Доржи, сын Банзара» в самой своей основе явление национальное, но в нем вместе с тем явственно ощутима связь с горьковскими традициями в литературе. Пытливый ум Доржи, его светлые стремления к знаниям, неустанные поиски настоящих книг, возвышающих человека, зажигающих в нем огонь смелости, ненависть к насильникам и угнетателям, любовь к простым труженикам, во многом роднят его с Алешей Пешковым.