Маленькие рассказы, составившие сборник «Новый дом», покоряют читателя своей поэтической свежестью, жизненной достоверностью.
От книги остается ощущение, что она написана автором ранней весной в открытой степи, когда ее зеленая гладь, омытая майскими дождями, благоухает ароматом полевого разнотравья и пестрит бесчисленными красками луговых цветов.
В 1959 году в журнале «Свет над Байкалом» печатались главы из второй части трилогии, названной писателем «Вдали от родных степей».
Место действия теперь переносится в шумный и многоязыкий город Казань, куда с небольшой группой сверстников приехал Доржи Банзаров для продолжения образования.
Писатель создает яркий скульптурный портрет Доржи, сначала прилежного и даровитого ученика гимназии, а затем и студента Казанского императорского университета, принятого туда по настоятельной просьбе выдающихся ученых-востоковедов, увидевших в юноше «прекрасную надежду на отличные успехи» в науках.
Теперь перед читателем предстает уже не наивный улусный мальчик, хоть и свидетель страшных несправедливостей и насилий, но воспринимающий мир, преломленный через призму народно-поэтических представлений, а суровый реалист, трезво оценивающий явления жизни и сознательно готовящий себя к борьбе за светлое будущее своего народа.
Напряженную учебу в университете, овладение многочисленными европейскими и восточными языками Доржи сочетает с творческим трудом — переводит редкие монгольские рукописи, создает оригинальные работы по ориенталистике. Вместе с тем, Доржи не отшельник, чуждающийся жизни, а веселый и общительный юноша, он постоянно в кругу прогрессивно настроенной студенческой молодежи 40-х годов.
В галерее живых характеров, выведенных во второй части трилогии, несомненно, наиболее впечатляющим является образ графа Л. Толстого, тоже студента университета, доверительно посвящающего своего коллегу-бурята в сокровенные мысли о необходимости распространения знаний среди простого народа.
Вторая часть трилогии, казалось, закончена, но требовательный к себе автор не спешит с ее публикацией отдельным изданием. Работа Цыдендамбаева над завершением романа «Вдали от родных степей» все еще продолжается, и было бы преждевременным высказывать развернутые суждения о книге, еще полностью не законченной писателем.
Одновременно писатель вынашивает план третьей, заключительной части трилогии. Уже известно и название будущей книги — «Доброе сердце».
В романе «Доброе сердце» будет рассказано о судьбе ученого, судьбе тяжкой и мучительной, преждевременно унесшей в могилу человека, чье большое сердце было отдано народу, страдавшему под двойным гнетом — царской администрации и местной феодальной знати.
Чимит Цыдендамбаев, может быть, самый плодовитый писатель из всех литераторов Бурятии. За последние годы, напряженно работая над трилогией, он успевает писать лирические стихи и песни, очерки и рассказы. В издательстве «Молодая гвардия» выходит его повесть-поэма «Бурятка». И все же главной темой в разностороннем творчестве писателя, как и несколько лет назад, по-прежнему остается эпопея о Доржи Банзарове.
В поэтической и задушевной книге Ольги Берггольц «Дневные звезды» неоднократно, как рефрен, повторяется мысль о том, что у каждого писателя есть своя главная книга, которую автор пишет «непрерывно и неустанно…» Кто знает, может быть, трилогия о Доржи Банзарове и есть главная книга бурятского писателя Чимита Цыдендамбаева…
Творчество Чимита Цыдендамбаева получило всенародное признание, в декабре 1959 года за заслуги в развитии бурятской советской литературы писатель удостоен высшей правительственной награды — ордена Трудового Красного Знамени.
Сто двадцать лет назад в бурятском улусе Ичетуй, на берегу быстроводной Джиды, впадающей в голубую Селенгу, жил озорной смуглолицый мальчик по имени Доржи. Ни сверстники, с которыми он играл и проказничал, ни соседи, на глазах у которых он рос, ни отец и мать не могли, конечно, знать, что непоседа Доржи станет в будущем первым бурятским ученым, талантливым этнографом, востоковедом.
Если бы улусники догадывались, что именно он принесет в те жестокие годы добрую и чистую славу своему народу, что всю свою короткую и яркую жизнь он будет мучительно думать о судьбе родного обездоленного народа и бороться за облегчение его участи, может быть, сверстники были бы к нему внимательнее, старики охотнее, щедрее делились бы с ним своей мудростью, отец и мать еще нежнее относились бы к своему младшему сыну.
И сейчас стоят крутые каменистые горы Баян-Зурхэн и Сарабда, по-прежнему мчат свои воды Джида и Селенга. И, как в те далекие годы, в степи слышны звонкие голоса неугомонных ребят. Но распевают они иные песни, носят в сердце иную мечту. И уже не один какой-нибудь счастливец по случайной милости судьбы доберется по тернистой тропинке к вершине знаний, а все они уверенно и гордо зашагают по широкой дороге науки и творчества.
Да здравствует солнце,
да скроется тьма!
Хочешь поехать далеко —
с короткого пути начинай.
Хочешь сделать большое —
с малого дела начинай.
Глава первая
БОРХОНОК
В юрте тихо. Изредка слышен писк ласточек, пролетающих над дымоходом. Доржи кажется, что ласточки смеются над ним: «Вот так мастер! Ну и мастер!»
Он делает лук, но работа подвигается плохо: в довершение всего нож, которым отец бреется и не дает его даже в руки ребятам, совсем затупился.
Вошла мать. Мальчик узнал ее по звону серебряных монет, вплетенных в косы, по тихому звуку сандаловых четок, которые она перебирает привычными пальцами. Доржи спрятал за спину лук и нож. Он ожидал, что мать станет ворчать: «Тоже плотник сыскался. Только соришь в юрте, да еще нож отцовский взял». Но она ласково взглянула на сына и поставила в угол кадушку с арсой — творогом из кипяченого кислого молока. Потом присела на кровать, надела наперсток из толстой кожи и принялась пришивать к своим унтам новые подошвы.
Доржи вновь взялся за работу. Лицо у него озорное, глаза черные и быстрые, щеки румяные, нос маленький, вздернутый.
Мать украдкой поглядывает на сына: рубашонка ему тесна, рукава короткими стали, штанишки продрались, сквозь дырочки видно смуглое тело. «Надо постирать, починить», — думает она.
Доржи увлечен работой. Лук все же получается на славу. Такого нет даже у его дружка Затагархана. А ведь тот все умеет делать. Пусть попробуют теперь прожорливые воробьи утащить с крыши сушеные пенки, пусть орлы вздумают поохотиться за ягнятами — только перья от них полетят.
Доржи устал. Он проснулся сегодня рано, вместе с матерью и весь день трудился. Сейчас бы в самый раз выйти на улицу и выпустить из нового лука певучую стрелу. Мальчуган собрался уже выйти из юрты и в это время услышал во дворе ребячьи голоса. На пороге он столкнулся с Аламжи и Эрдэни, сыновьями Эрдэмтэ — бедного соседа.
Мальчики запыхались. Торопились, видно.
— Борхонок к дяде Ухинхэну приехал!
Борхонок… Доржи знает, что живет он где-то далеко-далеко, за горами. Старики говорят: «За семь дней и ночей не пересказать всех улигеров, которые знает Борхонок».
Доржи любит улигеры. Только услышит, что где-то рассказывают сказку, — он уже там.
Мальчики побежали к юрте Ухинхэна. Бежать трудно: жарко и пыльно. Давно не было дождя. Цветов в степи все меньше и меньше, трава желтая, вялая. От быстрого бега ветер шумит в ушах.