И тут Лидия Константиновна кинулась на пьянчужку. Сначала пожилая дама попыталась закрыть рукой рот Евгении, потом схватила со стола салфетку и решила в прямом смысле слова заткнуть его. Но сильная, еще молодая женщина легко справилась со старухой — она оттолкнула бывшую свекровь, и Лидия Константиновна упала. Катя бросилась к бабушке, и тут Женя заявила:
— Дура ты, Катька. Не помогай жабе, всю жизнь она лжет, извертелась, словно червяк под лопатой. Юлька с собой покончила. Из окна выпрыгнула на даче. Игоря с другой застала и сиганула!
Катя замерла, потом прошептала:
— Бусечка, она врет?
Лидия Константиновна встала, отряхнула парадную бархатную юбку и решительно заявила:
— Ну, хватит! Евгения, если не хочешь, чтобы тебя прилюдно с позором выгнали из ресторана, лучше быстро уходи. Как не стыдно, скандал затеяла! Хорошо хоть, никто пока не заметил…
Не успела эта фраза сорваться с губ пожилой дамы, как к месту свары подошла полная дама в слишком ярком для своего почтенного возраста платье и заботливо поинтересовалась:
— Лидуся, ты не ушиблась? В наши годы падать опасно.
— Тарелку с салатом на пол уронили, — быстро нашлась мать жениха, — вот и поскользнулась. Спасибо, Надюша, я в порядке.
— Ничего не сломала? — продолжала кудахтать тетка.
— Нет, — попыталась сгладить ситуацию Лидия Константиновна, и тут Женя встряла в их разговор:
— Тришкины никогда не врут, говоришь? Так расскажи Надьке правду!
— Что, что? — оживилась толстуха.
— Ничего, — промямлила бабушка Кати.
— Ага, — радостно уточнила Женя, — славно брешешь, правдивая наша…
— Она пьяна, — живо сказала Лидия Константиновна.
— Юлька из окна сиганула! — топнула ногой Евгения. — Одного не пойму: почему Катьке про это раньше никто не наболтал? Всем же правда известна!
На Катю навалилось непонятное оцепенение. Гадкие слова бывшей папиной жены долетали до девочки словно сквозь вату, потом в глазах у нее потемнело и звуки исчезли окончательно.
В себя девочка пришла на кушетке в кабинете директора ресторана. Рядом сидел врач, чуть поодаль стояла бабушка.
— Ничего страшного, — улыбнулся доктор, — вегетососудистая дистония, подростковый возраст. Вы, конечно, отведите девочку на обследование, сдайте анализы, но, думаю, ничего страшного не обнаружится. В зале очень душно, накурено. Наверное, Катя съела слишком много жирной еды, понервничала: все-таки отец женится…
Бабушка согласно кивала головой, девочка, словно сомнамбула, слушала врача. Потом Катюшу отвезли домой и уложили в кровать.
На следующий день младшая Тришкина проснулась около полудня. Не успела она протереть глаза, как к ней в спальню вломилась Евгения, а за спиной бывшей мачехи маячила бабушка.
— Катюха, — со слезами на глазах бросилась к постели девочки Женя, — прости меня! Напилась вчера и невесть чего наболтала! Прямо беда, чуть глотну вискаря, и несет меня по кочкам. А уж если водочку попробую, совсем чума! Такое плету… Очень некрасиво вышло, испортила Игорю торжество.
— Никто ничего не заметил, — подала голос бабуля.
— И слава богу, — с явным облегчением отозвалась Женя. — Конечно, нам больше не жить вместе, но и врагами становиться неохота. Наверное, мне кодироваться надо.
— Не расстраивайся, Женечка, — очень ласково перебила свою бывшую невестку Лидия Константиновна, — сейчас с твоей проблемой легко справляются. Вон Леша Бунимский как пил — жуть вспомнить, а теперь капли в рот не берет. К гипнотизеру обратился и мигом от пагубного пристрастия избавился.
— Не о том речь, — оборвала Женя Лидию Константиновну. — Ты, Катюха, прости меня, ну ничегошеньки из вчерашнего не помню. Спасибо, Надежда Краснова позвонила и давай щебетать о вчерашнем, она-то все приметит… А я прямо вспотела, ее слушая. И салат я на тебя вывалила, и туфли тебе испортила, и матом ругалась, и Лидию Константиновну толкнула, и про твою маму дурь несла… Вот примчалась извиниться!
На глазах Жени заблестели слезы.
— Надя соврет, недорого возьмет, — живо подхватила бабушка. — Не настолько уж ты безобразничала. Никто на нас и внимания не обратил. Правда, Катюша?
— Значит, моя мама не прыгала из окна? — уточнила школьница.
На долю секунды в комнате повисло тягостное молчание, затем Женя фальшиво удивилась:
— Кто тебе такую глупость сказал?
— Ты вчера, — напомнила девочка.
— Все водка проклятая… — простонала Евгения.
— Самоубийц нельзя на кладбище хоронить, — неожиданно подала голос бабушка, — их за оградой успокаивают. А Юлечка при церкви лежит, на лучшем месте, и батюшка нашу радость отпевал.
Катя уставилась на Лидию Константиновну, а та, отчего-то покраснев, нарочито спокойным голосом вещала дальше:
— Люди — отвратительные сплетники. Гадости народ начал говорить, потому что гроб закрытым стоял. Мы крышку снимать не разрешили. Уж извини, Катюша, но машина, в которой твоя мама сидела, прямо в дерево влетела, от пассажирского места практически ничего не осталось, затем вспыхнул пожар… Не хотела я тебе раньше подробности рассказывать, тебя маленькую пугать, но сейчас вот вынуждена страшную правду сообщить. Последние минуты жизни твоей мамы оказались ужасны. Но я очень надеюсь, что в тот момент, когда огонь подобрался к телу, Юлечка уже была мертва и ничего не чувствовала.
Катя вцепилась пальцами в одеяло.
— Что-то чадит… — вдруг сказала, потянув носом, Женя.
Бабушка спохватилась, воскликнула:
— Блинчики! — и убежала.
— Извини, Катюха, — совершенно искренно повторила Женя, — дико неудобно вчера все вышло.
Девочка посмотрела на Евгению и внезапно, сама не понимая почему, спросила:
— Женя, тебя бабушка попросила приехать?
— Да, — машинально ответила женщина. Потом быстро исправилась:
— Конечно, нет!
— Скажи правду!
— О чем? — нервно воскликнула Женя.
— О маме.
— Нечего говорить.
— Она погибла в катастрофе?
— Конечно, — затрясла кудлатой головой бывшая мачеха. — Совершенно точно! «Москвич» прям по шоссе размазало.
— Бабушка рассказывала про «Волгу», — прошептала Катя.
— Ой… — запнулась Женя. — Ну, наверное, она лучше знает.
— Евгения, — с укоризной вымолвила вернувшаяся Лидия Константиновна, — Катюше врач прописал покой…
— Бегу, бегу! — затараторила Женя. Потом она наклонилась, быстро поцеловала Катю в щеку и была такова. Бабушка вышла из комнаты вслед за бывшей невесткой.
Девочка натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Из прихожей слышались тихие голоса, но слов разобрать Катя не сумела и не поняла, о чем толковали бабушка и Женя.
Затем послышались щелчок замка и стук входной двери, мерное шлепанье тапок по коридору и приторно-сладкий голос бабуси:
— Катюшечка, блинчики готовы!
Школьница старательно засопела — меньше всего ей сейчас хотелось есть. Дверь спальни приоткрылась и закрылась, бабушка удалилась на кухню. Катюша повернулась на бок и открыла глаза.
То, что Женя сильно пьет, не являлось для девочки секретом. Собственно говоря, из-за пристрастия супруги к алкоголю и начался разлад в семье Тришкиных, когда отец Кати был женат на Евгении, на всех вечеринках она непременно узюзюкивалась и, пошатываясь на каблуках, начинала приставать к присутствующим. Женщинам Женечка радостно говорила гадости, к мужчинам откровенно липла, иногда дело доходило до драки.
Как-то раз Женя повисла на Степане Трусове, очень обеспеченном дядьке, повсюду ходившем в сопровождении супруги Лены. Степан, тоже заложивший немало за воротник, обнял Евгению, и парочка, прильнув друг к другу, отправилась искать укромное местечко. Неизвестно, как бы закончилось приключение, но тут из туалета вернулась Лена и коршуном налетела на Женю. Сначала она отбила супруга от захватчицы, а потом, ухватив слабо сопротивляющуюся Евгению за волосы, крепко приложила ту головой о стену.
Скандал получился знатный. На визги дерущихся дамочек принеслись не только радостно возбужденные гости, но и журналисты с фотоаппаратами. А вот бравые секьюрити, как всегда, опоздали — растаскивать визжащих дам они начали спустя пять минут после начала свары, когда папарацци уже отщелкали пленки.