Новые поколения часто не знают, что система пыток, в которой упрекают грече-ских «черных полковников», чилийскую или аргентинскую полицию, француз-скую армию в Алжире, даже ЦРУ, родилась в 1919 с первым Гулагом, созданным Лениным и Троцким, продолжалась непрерывно в течение 1930-х и 1940-х го-дов при Гитлере, при Сталине, при Тито, как и при всех коммунистических ре-жимах после 1945 года.
Принятые Рудольфом Бараком меры, включая отмену операции «Kamen» и за-прет пыток, объясняют ненависть по отношению к нему со стороны пражских «нормализаторов» после 1962 года. Во главе их Любомир Штроугал, который сменит Барака на посту министра внутренних дел. Эти меры означали смягче-ние режима. Делая это, Барак пользуется своими связями в окружении Хруще-ва, мгновенно оседлав волну новой политики Кремля, который в то время очень старался продемонстрировать свое дружелюбие Западу, и в особенности амери-канцам.
Те, кто должен был присматривать за Бараком, высшие офицеры КГБ Фотий Ва-сильевич Пешехонов и Павел Николаевич Медведев позволяли ему делать то, что он хотел. В конце концов, эта политика вписывалась в рамки ослабления напряженности между Востоком и Западом. Но кроме того Барак по истечении нескольких месяцев дал понять, что он хочет направить все свои усилия на внешние, коммерческие или тайные дела, предоставив одному из своих заме-стителей заботу о внутренних делах.
У Барака был хороший нюх: в Москве Иван Серов, председатель КГБ с апреля 1954 года, хотел именно этого: использовать коммерческие сети Праги в мире, и особенно в Южной Америке, чтобы осуществить операцию, которая до сего дня осталась одной из самых секретных за всю коммунистическую эпоху.
(Фотий Васильевич Пешехонов проявил на практике свои чекистские таланты еще до 1945 года в Эстонии, где он впоследствии стал замминистра внутренних дел. Когда его перевели в Восточный Берлин, он там встретил Медведева. В 1954 году их обоих направили в Чехословакию на несколько лет. Его предше-ственника Алексея Дмитриевича Бесчастнова позднее отправили представите-лем КГБ на Кубу, где он присматривал за Раулем Кастро. Затем он стал предсе-дателем КГБ Узбекистана. Он вышел на пенсию в 1986 и умер в 1998 году. — прим. автора.)
19.4. Сближение и похищение
Даже если сам генерал М.Г. Грибанов, специалист по похищениям, совершен-ных в западных зонах Германии и не только, принимал участие в подготовке операции, готовившейся против Мюллера, то осуществить это похищение, не оставляя следов, было, тем не менее, очень нелегко. Люди из советской раз-ведки говорили как можно меньше и о своих прежних связях с Мюллером и о своих способах связи с ним, по крайней мере, с помощью курьеров, до того, как он порвал с ними. Полное молчание также об их агентах в Аргентине, в Брази-лии, в Парагвае, в странах, в которых Мюллер перемещался безостановочно и, разумеется, непредсказуемо. А ведь ситуация не терпела отлагательства.
(«Генерал М.Г. Грибанов», упомянутый автором, вызывает вопросы. Известен генерал КГБ Олег Михайлович Грибанов (1915–1992). В 1951–1953 годах — заместитель началь-ника Второго главного управления МГБ СССР (управления контрразведки), после смерти Сталина и устранения Берии Грибанов переметнулся на сторону Хрущева, и стал заме-стителем начальника Первого главного управления МВД СССР (управления разведки); на этом посту находился до 1954 года, когда стал заместителем, а с 1956 года — начальником Второго главного управления КГБ при Совете министров СССР (управления контрразведки). Также известен Михаил Григорьевич Грибанов (1906–1987), советский дипломат, присутствовавший при подписании акта о капитуляции Германии, участник Потсдамской конференции. В описываемое автором время он работал в МИД СССР, а в 1956 году был отравлен послом в Норвегию. Вероятно, автор спутал инициалы двух од-нофамильцев, «совместив» дипломата с чекистом. — прим. перев.)
По сведениям КГБ, Перон утрачивал свой престиж, тогда как тайное влияние ЦРУ в Аргентине становилось все сильнее. Американцы пытались противодей-ствовать усилению позиций коммунистической партии, после того как Перон для укрепления своих договоренностей с СССР включил в свое окружение не-сколько деятелей, рекомендованных ему Москвой. Генералу угрожало отстра-нение от власти (его действительно в 1955 году свергнет хунта, более дружественно настроенная к Вашингтону). Но ведь именно перонистское окружение явно защищало немецких эмигрантов, большая часть из которых вышла из се-тей Бормана и Мюллера. Следовательно, рухнула бы целая система прикрытия просоветских нацистов. Но, как говорил Серов, «катастрофа в том, что Мюллер совсем перестал входить в контакт с кем-либо из наших, и со времени смерти Сталина не только не приходил больше на встречи с нашими сотрудниками, но даже уже не отвечает на наши письма». Москва опасалась, чтобы ЦРУ не при-брало его к рукам, или чтобы Мюллер сам не решил пойти на переговоры с американцами.