Что думал обо всем этом хозяин в Кремле, он сам сказал в первые дни нового 1945 года министру иностранных дел только что установившегося французского правительства Жоржу Бидо, когда тот посетил Москву. А именно, как только француз спросил, почему Москва так резко отвергла просьбу Берна о возобнов-лении прекращенных в 1919 году дипломатических отношений, он получил от-вет, который агент швейцарской разведки NS 1 немедленно 5 января 1945 года передал из Парижа в Люцерн; эта информация оценивалась там как «очень ценная», полученная из «надежного источника», и звучала так:
«Решения Сталина всегда основываются на понятных причинах. Сталина побудила к отклонению просьбы о возобновлении дипломатических отношений в первую очередь ликвидация русской нелегальной радиостанции, которой управляла русская разведка против Германии. Его огорчило, что швейцарская федеральная прокуратура после разоблачения радиостанции посылала в Рос-сию при использовании русского шифровального ключа лживые сведения, ка-сающиеся военной информации. Это затронуло его как маршала и главноко-мандующего армии даже больше, чем как государственного деятеля. Он увидел в этом опасную дезориентацию для ведения войны русскими, которая могла от-ражаться только в пользу Германии. Только этим объясняется его упрек Швей-царии в профашистской позиции».
Это ключевые фразы. В них звучат надежды и разочарования всегда хорошо информированного о деятельности советских разведслужб советского диктато-ра. Типично для него также то, что ошеломляющее осознание того, что из Швейцарии его снабжали мусорной информацией, побудоло его переложить ви-ну на кого-то другого — в этом случае на швейцарские власти.
Для резидента Радо у этой пьесы был несчастливый финал. В январе 1945 года его отправили из Парижа в Москву, где он немедленно исчез на Лубянке. Десять лет Радо просидел в заключении, после чего был отпущен в Венгрию, где стал профессором географии и состарился. Его жена Хелена, которая точно так же скрывалась после войны во Франции, покинула Париж в 1956 году, чтобы переселиться к супругу в Будапешт. Здесь она умерла два года спустя в воз-расте 57 лет. Еще через 16 лет Радо позволили написать его мемуары «Dora jelendi…» («Дора рассказывает», русский перевод назывался «Под псевдонимом Дора»), причем советские товарищи постоянно подглядывали в его рукопись через плечо. Мемуары были опубликованы в 1971 году в Будапеште; эту книгу перевели в течение следующих лет на многие языки мира.
Дополнение 5
Александр Кармен. Точку в деле ставит труп
Статья из газеты «Совершенно секретно», № 4/131.
Опубликовано 1 апреля 2000 года.
— Помните случай с Рошманом? Кто выкрал его труп из морга? Так что точку в этом деле ставить рано. Скорее…
— Многоточие! — перехватил мою мысль Йон. — А точки в этих историях ставят только на трупах.
— Именно. Да и вся история беглых нацистов — сплошное многоточие, длинная цепь задачек со многими неизвестными.
Этот разговор состоялся в перуанской столице Лиме. Моим собеседником был Герберт Йон, немецкий журналист, работавший на разные издания США и Гер-мании, а заодно, как утверждали мои лимские коллеги, и на израильскую раз-ведку «Моссад».
История, которую я ему припомнил, касалась бывшего начальника нацистских штурмовиков Эдуарда Рошмана, прозванного за свои зверства в Латвии «риж-ским мясником». Много лет он находился в розыске, наконец был обнаружен в Аргентине, бежал в Парагвай, где неожиданно заболел и умер. Три месяца спу-стя под покровом ночи его тело было кем-то похищено из морга. А что касается многоточия… История беглых нацистов действительно изобилует многочислен-ными тайнами и загадками, порой граничащими с мифами.
Я занимался этой темой много лет, с некоторыми нацистами, например с Клау-сом Альтманом, удалось даже побеседовать, а в Парагвае прошел по местам, где скрывался «ангел смерти» Освенцима Йозеф Менгеле.
Встреча с Гербертом Йоном, одним из первых «охотников за нацистами», стала для меня кульминацией целого этапа поисков. Что-то из рассказанных им исто-рий послужило отправной точкой для новых шагов на этом захватывающем пу-ти, что-то породило немало сомнений. Например, его утверждения о появлении Мюллера в Лиме, о том, как Йон открыл факт получения Йозефом Менгеле па-рагвайского гражданства (по его словам, гарантом Менгеле был личный секре-тарь диктатора Стресснера Александр фон Экштейн, а страницу из муниципаль-ной книги с записью об этом он якобы получил за взятку). Йон рассказал, как однажды ему предложили купить историю пребывания в Южной Америке быв-шего начальника рейхсканцелярии Бормана, снабженную документами с его личными подписями и даже с отпечатками его пальцев. На мое замечание, что это могла быть очередная фальшивка, он ответил: «К сожалению, это был под-линник. Его предлагали мне люди Бормана, но денег, которые просили за это «дело», я, наверное, не заработаю не только за всю мою жизнь, но и за десять жизней. Соблазнить же на такую сделку мне тоже никого не удалось…»