В мае 1937 года начались отзывы из-за границы. Появились невозвращенцы. В их числе — Кривицкий. Игнатий Рейс, резидент ГРУ в Швейцарии, был казнен, прежде чем ему удалось бежать. Маршал Тухачевский совершил в тот месяц свою последнюю зарубежную поездку. После появления Тухачевского на три-буне мавзолея маршал Егоров более его не видел. Это было дурным знаком. Но что делать? Было уже поздно. Тухачевский должен был умереть, и сотни людей вместе с ним. Через восемь недель после смерти маршала Николай Ежов разо-слал директиву: «Уничтожить всех членов шпионской сети, раскинутой повсю-ду…»
В руководстве ГРУ Урицкого сменил Уншлихт. В течение пяти месяцев он, ис-пользуя войну в Испании, занимался укреплением резидентуры по всему мире, чтобы восстановить и укрепить организацию. Ежов сместил его в мае 1938 года. 337
С мая по декабрь ГРУ принесло гекатомбу: в июне расстрелян за измену Ун-шлихт; Василий Блюхер, разгромивший японские соединения на озере Хасан, был вызван в Москву и расстрелян 9 ноября. Даже в самом НКВД царил страх. Было отчего: расстреляли 3000 чекистов. Генерал Люшков, начальник управле-ния НКВД по Дальнему Востоку, сбежал в Маньчжурию, перешел на сторону японцев и сдал противнику данные о расположении советских войск.
Казнь Василия Блюхера закрыла эпоху. Безвозвратно.
«8 июля 1938 года Сталин заменил Ежова на Лаврентия Берия. Не ставя под сомнение авторитет и эффективность Генерального штаба армии, в нем освободили место для послушных пешек в политике сближения с Берлином».
Даже сегодня кто воистину может это осознать? Единственной, глубинной целью сталинской политики внутри и вне страны с 1934 по 1940 год был союз с Бер-лином, союз с Гитлером.
«Небытие только что восторжествовало над бытием»
В результате происшедшего обе континентальные сверхдержавы оказались в одинаковом положении. Революционные и тоталитарные, обе основанные на господстве единой и единственной партии, они, наедине с одной и той же враждебной внутренней структурой, оказались разделены и противопоставлены одна другой. СССР и Третий рейх, погруженные в свой собственный опыт, ока-зались в конечном счете один на один с одними и теми же фундаментально род-ственными военно-политическими структурами.
Что же за структура, внутренне враждебная и советской, и национал-социалистической власти, действовала как в Москве, так и в Берлине?
Эти центробежные, космополитические и антинациональные, более того, фун-даментально антиконтинентальные силы, одни и те же по своей природе, создав около генеральных штабов и их разведывательных служб — Генерального штаба Верхмата и Генерального штаба Красной армии, Абвера и ГРУ — свои опорные пункты, все более последовательно, скрыто и субверсивно противостояли наци-онал-революционным и великоконтинентальным силам взаимного союза внутри Коммунистической партии и НСДАП, стремившимся, как представляется, к слия-нию двух государств — СССР и Третьего рейха — в метаисторическом единстве судьбы, в рамках великоконтинентальной Евразийской Конфедерации. Этой внутренней оппозиции в Москве и Берлине, парадоксально сочетавшей космо-политизм и милитаризм, «антиевразийство» и реакцию, было необходимо вооруженное противостояние СССР и Третьего рейха, «последняя война», внутри-континентальный и планетарный Endkampf, ожидавшийся Карлом Хаусхофером и Рудольфом Гессом. Характерно, что оппозиция, как в Москве, так и в Берлине, ожидала помощи от «внешних могуществ», от либеральной англосаксонской демократии, «океанической» и антиконтинентальной. А эта последняя, в свою очередь, держала в сомнабулическом состоянии заложницы собственной ан-тисудьбы также и Францию.
Но, раз уж история — антиистория! — навязала не объединение, а внутриконти-нентальную войну, то со всей неизбежностью, ясно и недвусмысленно следует указать: это произошло не по вине СССР, но по вине невероятного, погибельно-го, безумного ослепления Третьего рейха, бросившего в июне 1941 года все свои силы в разрушительную внутриконтинентальную войну против СССР, в то время как тот до последнего момента стремился избежать непоправимой ката-строфы, изменивший в негативную сторону весь ход европейской истории Ве-ликого Континента.
Глубокой ночью с 21 на 22 июня 1941 года, когда Вермахт уже начал свое наступление «от Финляндии до Черного моря», посол И. В. Сталина в Берлине Владимир Деканозов прибыл в Далем, на Ленцаллее, в резиденцию министра иностранных дел Третьего рейха Иоахима фон Риббентропа, чтобы передать ему срочное послание И. В. Сталина. Генеральный секретарь КП Советского Союза И. В. Сталин выразил пожелание лично и в кратчайшие сроки встретить-ся — как было указано в послании — в Берлине, «на высшем уровне», с рейхс-канцлером Адольфом Гитлером. Но кости небытия уже были брошены, сумерки небытия одержали верх.