И последнее. Следуя за тем, что в книге Пьера де Вильмареста можно назвать «спектральным анализом» деятельности ГРУ, я стал замечать, что он почти го-тов признать некоторые национальные, традиционалистские и особые военные модальности Абвера, которые, впрочем, имели и имеют продолжение, ибо «высшее ремесло», «ремесло господина» обязывает.
Несомненно, что как внутренняя, так и внешняя антимарксистская работа Абве-ра была и остается в своем роде незаменимой распиской: но не была ли она, говоря мифологически, перелетом с одной высокогорной вершины на другую?
Пьер де Вильмарест цитирует из своего личного, неназванного источника «со-веты Литвинова Берзину и его помощникам»: «Если вы знаете, кто из них внед-ряется в верхи британского общества, внедряйтесь вместе с ними, извлекая вы-году из их прикрытия». И нам также хорошо бы последовать блестящему совету специалиста высокого класса и вновь, словно по спирали, вернуться к культо-вой книге Дениса Уитли «Тоби Джагг, одержимый». Все связано.
Напомним еще раз: предпринятое нами исследование, отталкивающееся от кни-ги Пьера де Вильмареста о ГРУ и содержащегося в ней «спектрального анали-за», подчинено задаче, очень далекой от содержания самой книги. Мы стремим-ся дать определение фундаментального смысла государственных перемен в Со-ветской России. Определение оперативное, пригодное для «прямого действия». Оно, и только оно, поможет нам принять Решение Судьбы, с передовой линии которого мы должны призвать уже новую судьбу, наполненную великими мета-политическими схватками. Новую судьбу, ныне определяющую видимую и не-видимую историю СССР, а затем и грядущую глубинную историю Великого Евразийского континента.
Можно ли утверждать, что такое определение, содержащее в себе страшную тайну новой судьбы и нового восстановления Великого Евразийского континента, уже существует и является руководством к нашему действию? Если да, то каково оно, это контрстратегическое определение, призванное изменить лицо мира и самый смысл истории Европы, истории конца, нашей истории, нашей судьбы, нашей тайной миссии, выношенной в наших сновидениях трагедии, за которую мы боремся?
Об этом я исчерпывающим образом говорил на специально посвященном этой проблеме последнем собрании нашей «базовой геополитической группы», кото-рая, совместно с «базовой геополитической группой № 1», призвала провозгла-сить себя революционным контрстратегическим эпицентром великого движения за европейское и континентальное пробуждение, движения сейсмического, приведение коего в действие должно обозначить метаисторический переход нашего времени во времена новой судьбы.
Так, я выделяю два главных полярных измерения единого геополитического концепта, управляющего нынешней идентичностью и становлением Великого Евразийского континента, тайну его новой судьбы.
Каковы они?
Первое: запущенному Михаилом Горбачевым, самим превратившимся в его «абсолютный концепт», внутреннему движению СССР и социалистического блока к изменениям и самотрансформации драматически — на вершинах «маскировки» — противостоит тайный орден Красной армии и его «полярных групп» под руко-водством маршала Н. В. Огаркова, ушедшего на дно и с 1984 года приступивше-го к «закрытым действиям» («сосланного в тень иерархии», как говорит Пьер де Вильмарест).
Второе: сегодняшняя Западная Европа в лице Федеративной Республики Герма-нии с октября 1988 года приступила к осуществлению «нового великоконтинен-тального проекта» в отношении СССР, вдохновленного Хансом Дитрихом Генше-ром и теми, кто за ним стоит. Этому проекту противостоит антиевропейская по-зиция сегодняшней Франции, попавшей в плен к «внутреннему врагу», против которого в то же время тайно и возвышенно «сокрыто действуют» подпольные силы «голлизма конца», обычно безличные и неконтролируемые.
Так или иначе, уже понятно, что визит западногерманского канцлера Гельмута Коля в Москву в октябре 1988 года и его доктринальные и экономические начи-нания имеют ценность «инициатического порога»: воспримет Москва западно-германские авансы или нет, является основным вопросом больших дипломати-ческих и политико-стратегических дебатов среди сторонников внутреннего предназначения Великого континента, причем ясно, что в любом случае возвра-та назад уже не будет.