При рассмотрении дела Йоханна (Иоганна) Венцеля, одного из основных персо-нажей «Оркестра» в Северной Европе, мы узнаем, что в день его ареста, 30 июля 1942 года, ему хватило времени, чтобы предупредить, что его взяли. Старый групповод агентурных сетей ГРУ, Венцель с 1933 по 1935 годы работал в Германии, после чего уехал в Бельгию и в Нидерланды закладывать основы сетей, которые затем унаследовали как Гуревич-«Кент», так и Леопольд Треппер, он же «Жан Жильбер», «Отто», «Дюбуа», «Дзумага» и другие псевдонимы.
У Венцеля, агентурный псевдоним для Центра «Герман», была любовница по имени Жермена Шнайдер, швейцарка по происхождению. Она еще в 1928 году прошла проверку как курьер Коминтерна, прежде чем стать его курьером в Ни-дерландах, Бельгии и Люксембурге. Когда эту пару арестовывают, то комиссар зондеркоманды Томас Амплетцер становится «контролером» Венцеля, который лишь после жестокой «обработки» согласился участвовать в этой игре, которая изначально велась «краплеными картами», так как на том конце линии генерал Абакумов и его помощник Павел Мешик (которые со стороны СССР играют ту же роль, что Борман и Мюллер играют с немецкой стороны) притворяются, что об-мануты. И как внушить доверие к Венцелю?
Абакумов не жалеет людей. Дело «Макса», когда он пожертвовал жизнями не-скольких тысяч советских солдат, это подтверждает. И когда Амплетцер застав-ляет Венцеля настойчиво просить Москву отправить двух техников, их сбрасы-вают в Германии на парашютах в сентябре 1942 года… после чего они немедленно были арестованы. Впрочем, это подвергло Венцеля риску того, что его впоследствии могли бы обвинить в том, что это он устроил им ловушку.
Игра длится пять месяцев. Затем в январе 1943 года Венцель замечает, что охранник помещения, где он содержался, оставил ключ с внешней стороны сво-ей двери, не защелкнув ее. Тогда он оглушил охранника, когда тот мешал ко-чергой в печи, и убежал через окно. Он смешался с толпой на улицах Брюсселя, потом убежал в Нидерланды, откуда, благодаря своей сети «Хильда», он преду-предил Москву, что все в порядке.
Придирчиво разбирая все то, что осталось в немецких архивах, и свидетель-ства, собранные бельгийскими, американскими, французскими союзниками и т. д., мы нигде не находим сведений о том, что после побега Венцеля его охран-ников и «кураторов» наказали. Немец Хайнц Хёне, один из наиболее серьезных историков, занимавшихся этим делом, напротив, четко указывает, что и после этого Амплетцер продолжил радиоигру с Москвой с другими радистами. Как будто ничего не произошло. Как будто Венцель не мог поднять тревогу!
Этот эпизод — не единственный, который вызывает вопросы. Например, почему Жермену Шнайдер, которую арестовали одновременно с Венцелем, практически незамедлительно освободили под предлогом, что она якобы ничего не знала о деятельности своего любовника и ограничивалась тем, что спала с ним?
(Жермена Шнайдер была повторно арестована в конце 1942 года в Лионе, куда ее направил для дальнейшей работы Леопольд Треппер. После этого она находилась в ла-гере до 1945 года, пока ее не освободила Красная армия. (по данным досье ЦРУ на «Красный оркестр») — прим. перев.)
В то время множество арестованных, для арестов которых почти не было осно-ваний, удерживались в тюрьмах, пока тщательное расследование проверяло их алиби. Многих заключенных пытали, зато у других была «уютная жизнь». Рома-нист Жиль Перро сам использует такие слова, когда пишет об обращении немцев с Леопольдом Треппером, после того, как Гестапо арестовало его у его дантиста 24 ноября 1942 года.
Карл Гиринг, глаза и уши Мюллера в Париже при Генрихе Райзере, шефе мест-ной зондеркоманды, практически побратался с Треппером во время их бесед-допросов на парижской улице Соссэ. Известно, что между жертвой и палачом иногда возникает некоторое соучастие, поскольку речь идет о двух разумных существах, а не о простых зверях, тем более в службах разведки и контрраз-ведки, но тем не менее! Мюллер потребовал, чтобы заключенные зондеркоман-ды постоянно носили наручники. Некоторые ходили в наручниках даже в своей камере. Зато другие вообще их не носили, и отнюдь не только «звезды» «Ор-кестра». Так, два радиста, «Жожо» и «Мишель» в декабре 1943 года, вскоре после их ареста, весьма легко сбежали.
За десять недель до этого убежал также и Треппер. К его охранникам не приме-нили никаких дисциплинарных санкций. Хайнц Паннвиц, который сменил Ги-ринга в руководстве парижского отдела зондеркоманды, боится, что его разжа-луют, когда Мюллер вызывает его в Берлин. Но Мюллер его успокаивает: у него есть много других проблем, которые нужно урегулировать…