Когда глаза Нилрема немного привыкли к царившему в комнате полумраку, он огляделся по сторонам. Другого выхода, как через дверь, в которую он вошел, здесь не было. Он поискал взглядом какое-нибудь оружие, но, кроме книг и картонных ящиков, ничего не обнаружил. Можно, конечно, спрятаться за коробками, но надолго ли? Роулингс отыщет его в два счета: этот заново родившийся на свет чародей имел в запасе такие заклинания, которые сделают бесполезной любую драку.
— Не хотелось бы делать тебе больно, Кроули, — снова окликнул его Роулингс, на сей раз с чуть более далекого расстояния. — Я разделался с Остлопом таким образом только потому, что мне нужно было его тело. Уверяю тебя, что смогу вернуть его, как только слеплю для себя новую оболочку. Ничего страшного не произойдет, дружище! Просто чуть-чуть изменится ход вещей. В моих Играх не обойтись без способных Игроков вроде тебя, так что избавляться от тебя мне невыгодно.
Эти слова звучали так соблазнительно! «Почему бы не сдаться? — подумал Нилрем. — Почему бы не присоединиться к остальным?» Он уже и так сделал все, что было в его силах, а Роулингс, возможно, не лжет. Как легко было бы сдаться! Нилрем так устал — устал не только от всех этих злоключений, но и от самой Игры. В последнее время она превратилась из развлечения в рутинную обязанность, и время от времени Нилрем уже подумывал об отставке. Но быть Игромейстером — значит держать тигра за хвост, и всегда оставалось множество вопросов, которые следовало решить, прежде чем отправляться на покой. А сейчас было бы так легко просто сдаться, покориться на милость этого могущественного чародея...
«Нет!» — тут же перебил себя Нилрем, припомнив, что начал вытворять Колин Роулингс после сотворения Темного Круга. Все Игромейстеры были довольны своим развлечением, им нравилось играть приливами и отливами силы, и процесс Игры интересовал их куда больше, чем личная выгода. Именно благодаря этому они достигли такого мастерства в Игре. Главным было не победить, а участвовать, и рукой каждого Игромейстера водили сострадание и вечные принципы, при помощи которых и ради которых они играли, — вечные циклы Бытия, взаимообмен между добром и злом, качели Порядка и Хаоса, раскачивающиеся внутри вселенных и за их пределами. У Игромейстеров была своя роль, и они благородно исполняли ее.
Но Роулингс... Колин Роулингс был им не чета. Колин Роулингс лелеял ужасные и невероятные амбиции. Его безжалостность не имела смысла в Игре, его замыслы и планы не несли в себе чувства симметрии. Его поступки и манипуляции создали ему чудовищную репутацию во множестве миров, во множестве вселенных.
В том мире, откуда был родом Кроули Нилрем, Роулингс был известен под многими именами, а сам Нилрем знал его там под именем Люцифер.
Но это было еще преуменьшение — в действительности Роулингс являл собой зло куда более крупного калибра...
— Маска-маска, я тебя знаю! — прокричал Колин Роулингс, приближаясь к комнате, где прятался Нилрем. — Эй, Нилрем, послушай, зачем ты играешь со мной в эти дурацкие прятки? Я тут как раз припомнил добрые старые времена, когда мы были на одной стороне! Разве ты забыл, как было славно, когда Круг так и кишел добротой, а Светлых Властителей было столько, что яблоку негде упасть? Разве ты забыл, как мы с тобой вместе разрабатывали набор соблазнов, перед которыми невозможно устоять, после чего нам удалось обратить не меньше половины этих высоконравственных лордов ко злу и злодействам? Разве это было не забавно? Знаешь, Нилрем, я тут подумал, что, когда меня изгоняли, ты душой был против этого. Возможно, мы смогли бы снова сработаться! В Полимире есть такие чудеса, которые и не снились вам, Игромейстерам! Слышишь, Кроули Нилрем? Ты и представить себе не можешь, какие есть на свете силы, и доблести, и темные восторги! Давай выходи! Выпьем по чашечке чаю и обсудим перспективы нашего партнерства.
Роулингс всегда умел говорить чертовски убедительно. Но нет, слишком много веков утекло с той поры. Кроули Нилрем набрался за это время мудрости и знал теперь, что скорее умрет, чем поверит этому негодяю. Впрочем, еще лучше было бы сразиться с Роулингсом, победить его и устранить угрозу, нависшую над Полимиром. Но как?
В этот момент маг поднял голову и обнаружил в потолке люк. «Попытка — не пытка, авось повезет», — раздумывал Нилрем, карабкаясь по импровизированной лесенке из коробок и тихо отодвигая деревянную крышку люка.
Крышка, скрипя, подалась. Нилрем высунул голову в кромешную тьму.
Дверь комнаты отворилась, и Роулингс переступил порог.
— Ага, вот ты где, Нилрем, — проговорил он, сцепив руки. — Ну, что ты ответишь на мое предложение?
Нилрем уже наполовину протиснулся в отверстие.
— Дай мне время на размышление, Роулингс. Столетия-другого мне хватит. Черт побери!
Голубоватый сверкающий шар пронесся мимо плеча Нилрема и навылет пробил крышу. Колдовской огонь принялся жадно пожирать древесину. Чердак был столь огромен, что пламя озарило лишь уголок его. Нилрем увидел очертания каких-то покрытых брезентом предметов, похожих на дремлющих чудовищ.
С проворством, которое придало ему отчаяние, Нилрем выскочил на чердак и откатился подальше от люка.
— Ты все равно от меня не уйдешь, Кроули! — пронзительно крикнул вслед ему Роулингс, отбросив все ухищрения.
Нилрем огляделся по сторонам. Здесь, конечно, было где спрятаться на время, но что толку? Роулингс наверняка обнаружит его. Неужели он просто оттягивает неизбежное?
Магический огонь, пылавший на крыше над отверстием люка, быстро угасал. От него осталась идеально круглая дырка, сквозь которую виднелись звезды.
Едва соображая, что же он делает, Нилрем ухватился за край этой дырки, подтянулся на руках и выбрался на крышу. Не исключено, что здесь найдется лестница, по которой можно спуститься вниз.
Ледяной колючий ветер оглушил его и едва не сбил с ног. Нилрем отошел от дыры, чтобы оказаться вне досягаемости шаровых молний Роулингса, и упал на колени, пытаясь перевести дух.
Крыша была крутой, по краю ее располагались водосточные трубы, сверху торчали дымоходы. С ближней стороны Нилрем не нашел никакой лестницы и решил посмотреть, нельзя ли спуститься в другом месте. Он медленно вскарабкался вверх по скользким доскам, поминутно теряя равновесие. Добравшись до вершины ската, он вцепился в глиняный дымоход. Тот нервно затрещал под тяжестью мага.
Нилрем отдыхал. Звездное небо прочертил стремительный метеор.
Над головой мага ворочались перистые облака, словно призраки, скитающиеся в небе. Ветер — а здесь, на коньке крыши, он был еще сильнее — развевал лохмотья, в которые превратился великолепный костюм Нилрема. «Этот ветер надо принять в расчет, — подумал Нилрем, — иначе немудрено и свалиться».
И тут он вспомнил, что ближняя к нему стена дома была покрыта плющом на шпалере. Вот и путь вниз — лишь бы добраться.
Нилрем бросил взгляд на дыру в крыше. Пока никаких признаков Роулингса. Возможно, его преследователь решил, что Нилрем прячется где-то на чердаке. Это было бы удачно: на обыск чердака уйдет немало времени.
Нилрем медленно пополз по коньку крыши, отдыхая у каждого дымохода. Холодный ветер врывался в легкие, мешая дышать. Привыкший к сидячему образу жизни, маг не был готов к такой затрате сил. В воздухе пахло сланцем и гниющим деревом, и от этого запаха дряхлеющей архитектуры у Нилрема едва не выворачивало кишки.
Наконец он добрался до края крыши и взглянул вниз.
Действительно, стена дома заросла густым плющом, цепляющимся за планки решетки. Но внизу эта решетка-шпалера почти на всем протяжении обрывалась, так и не дойдя до земли. Дом висел над пустотой. Видимо, часть островка, на котором стоял особняк Язона, разрушилась — так же, как и особняк Кроули Нилрема.
Что же это происходит?! Но по крайней мере у мага оставалась еще одна возможность, ради которой он, собственно, и пытался спуститься на землю. Одной рукой предусмотрительно держась за трубу, маг извлек второй рукой из кармана колоду Таро. Некоторое время назад все картинки превратились в изображение Повешенного, но Нилрем подозревал, что это лишь временный эффект, вызванный странной смертью Остлопа.