Вдохнув запах туалетной воды отца, Лёнка вспомнила, что её насторожило ещё во время первой подставы с открытой дверью.
- Пап, когда первый раз попытались меня истеричкой перед полицией выставить, у меня дома пахло тобой.
- Ален, меня там не было.
- Знаю, - она повернулась, чуть царапнувшись подбородком о край жесткого воротника его рубашки. - Просто захотелось рассказать.
- Правильно сделала. Только если решите жениться, не надо делать это тайком, ладно? Я хочу сам тебя замуж выдать.
- Об этом пока рано говорить, - девушка не смогла сдержать быстрый нервный вдох. - Сначала помириться надо...
- Помиритесь. А если нет, значит, он не такой умный, как я думал, и тебя не заслуживает, - Николай Петрович как-то почти боязливо коснулся Аленкиного виска губами.
На это дочь промолчала, но ощутимо напряглась, глядя в окно. Обычный участок дороги, ничем от прочих не отличающийся, если бы не одна деталь - искореженное ограждение и закопченные, кое-где обгоревшие ветки кустов со скукожившимися от жара листочками.
- Пап, если не захочешь отвечать, я пойму и переспрашивать не буду. Это был твой приказ?
В ожидании ответа она немного отклонилась, пристально глядя на отца.
- Нет, не мой. Если бы мне стало известно, что у него задание тебя забрать, Михайлов бы до аэропорта не доехал, - Николай Петрович знал, что она догадается если не обо всем, о чем он умолчал, то о многом. - Может, Астахов, но тоже сомневаюсь - он не любит с трупами связываться. Гораздо проще сделать так, чтобы человек просто исчез. А это больше похоже на демонстративную казнь. Скорее всего, свои же сначала подставили, а потом убрали.
Алена кивнула, испытывая одновременно и облегчение от того, что он не брал на себя такой грех, и внутренне исходя нервной дрожью. Понятно, что если бы распоряжение исходило от папы, сам бы он не стрелял, но тут разница небольшая - убийцей был бы именно он. Хоть понимание серьезности дел, в которых участвует отец, пришло намного раньше, ещё несколько лет назад, только до сих пор девушку от этого как-то передергивало.
- Сорок две минуты, - молчавший все это время Алексей включил поворотник и вклинился в узкую щель между припаркованными машинами.
- Молодец, - Герман ещё сильнее сжал ладонь на Лёнкином плече, так, что она даже тайком поморщилась от боли, а потом отстранился. - Можно я тебя кое о чем попрошу?
- Конечно.
- Если будет настроение, позвони. Я буду рад поговорить с тобой.
- Обязательно, - не обращая внимания на уже придерживающего для неё дверь Лешу, Алена поцеловала отца в твердую щеку. - Ну, раз замуж пока не берут, хоть на рейс проводишь?
- Естественно, - с удивительной для своего возраста прытью Герман выскочил из машины. - Ну, посмотрим, совсем твой Власов дурак, или надежда ещё есть...
В здании аэровокзала витали эманации настороженности, нервного напряжения и нарастающего желания сдать билеты и ехать поездом. Останавливало только стойкое понимание, что альтернатива грозит тряской в "голубом вагоне", как минимум, неделю. То, что перевозчик озаботился проверкой летающего корыта в самый последний момент, вызывало дополнительные подозрения, медленно формирующиеся в твердую уверенность - все это не просто так.
Алене стало даже неудобно - из-за неё столько народу страдает... Но разглядев сидящего в зале ожидания Женьку, который со спокойствием Далай-ламы слушал музыку через наушники и выглядел расслабленным и почти довольным, муки нечистой совести пропали полностью.
- Давай паспорт, схожу за билетом, - отец придержал её за локоть.
- Не хочешь поздороваться?
- Не хочу видеть, как вы будете обжиматься. Документы отдай.
Забрав требуемое, Герман растворился в блуждающем разрозненными стайками народе. Лёнка, глубоко вздохнув напоследок, целенаправленно пошла к Власову, злобно зыркнув на какую-то белобрысую девицу, которое как раз хотела занять свободное место возле Женьки. Блондинка, похоже, впечатлилась, потому что сбилась с шага, а потом и вовсе отвернулась, мол, не очень и хотелось.
Присев рядом с ним, девушка на секунду задумалась. Нет, что она ему скажет, продумала, пока они с папой молчали в машине и делали вид случайных попутчиков, вынужденных нанять одно такси. Но вот наушники не учла. Правда, раздумывала недолго, просто протянув руку и убрав его гарнитуру.
- Привет, - похоже, Женька ничуть не удивился, заметив Алену в непосредственной близости. Или, вероятнее всего, он просто делал вид, что ничего не замечает, сам же сквозь полуприкрытые веки внимательно наблюдал за территорией.
- Пока я была здесь, постоянно пыталась бодаться с отцом за право решать самой, как мне жить, на кого учиться... А после того, как переехала, и вовсе привыкла быть одна. Я совершенно не считаю тебя неспособным решать проблемы, просто для меня все это настолько ново и странно... - Он не ответил, но плеер убрал и перестал строить из себя персидского кошака, развалившегося на стащенном с вешалки хозяйском пальто. - И немного страшно доверять.
- Это я и так понял.
- Жень, для меня, правда, трудно вот так сразу перестроиться. Последний пару лет у меня была тихая и размеренная жизнь, наверное, просто привыкла к ней, поэтому сейчас, когда снова все это вернулось... Я иногда просто не знаю, что делать и как поступить. Поэтому невольно начинаю пытаться подстроить все под себя. Мне так комфортнее и безопаснее. И меньше всего я хотела тебя этим обидеть.
- Почему ты не сказала, что позвонила ему? - Власов потянулся за её рукой, переплетая их пальцы.
- Не хотела, чтобы ты ревновал. Я же вижу, что тебя при одном только упоминании об Астахове передергивает.
- Этот урод несколько суток держал тебя в заложницах. Вот как-то это не способствует появлению горячей братской любви. И с чего он кинулся тебе помогать? Совесть заела?
- У него её, наверное, с рождения нет. Просто за то, что я отдала ему акции и ввела в совет директоров, он пообещал мне помочь, если будет нужно. Понадобилось очень скоро...
- Это точно не он все затеял? - скорее всего, Женька и сам не отдавал в этом отчет, но, по уже сложившееся привычке, пока говорил, поглаживал её ладонь и пальцы.
- Нет, не он. Тут вообще все, одновременно, сложно и просто. Не было никакого предательства, просто те, кому на самом деле принадлежит большая часть бизнеса, решили проверить, в силах ли отец справиться с очень не вовремя навалившимися со всех сторон проблемами. Или уже пора готовить ему приемника...
- Ты хочешь сказать, это работа своих же?
- Ага, - припомнив выражение Даниила, позаимствованное у Киплинга, девушка улыбнулась одним уголком губ. - Но Акелла и на этот раз не промахнулся...
- С одной стороны - бред полнейший, а с другой... Никакой тебе переаттестации, сразу виден уровень профпригодности. Ален, все это понятно, а теперь послушай меня. Какая бы дурная или светлая мысль тебя не осенила, рассказывай. Не для того, чтобы я контролировал тебя, просто не хочу снова такой лажи, как была сегодня.
- Хорошо. Прости меня, пожалуйста.
- Иди сюда, горе мое...
- Не-а, - Алена не дала пересадить себя к нему на колени. - Скоро придет папа, а ему не нравится смотреть, как ты меня тискаешь. Он сам сегодня сказал.
- Наверное, ещё сильнее похолодает... А куда он пошел?
- Купить мне билет.
В это время по громкой связи, наконец, объявили, что страдальцы, уже больше часа ждущие начала посадки, могут строиться и двигать в заданном направлении.
- То есть, рейс задержали из-за нас? - Женька с каким-то странным весельем посмотрел на электронное табло. - А зачем тебе билет?
Вот этого она не ожидала, честно. Ну, обида как раз понятна - ей было бы очень неприятно узнать, что он сам от неё что-то скрывает, но одно дело просто попсиховать, а потом успокоиться, а вот заставлять, на глазах и ушах половины пассажиров аэропорта признаваться в любви, и это при том, что он прекрасно знает, как Алена ненавидит такую публичность... Вообще-то это подло!