- "Тройка" мчится, "Тройка" скачет! - подал условный сигнал Стабилизатор.
- Все! - прервал лекцию инспектор Бел Амор. - Вот ваши документы, вот ваша декларация...
- Но я еще не закончил. Я не ответил на ваш вопрос - зачем мне столько говна?
- Я уж как-нибудь сам отвечу за вас перед начальством. Проваливайте! И побыстрее! Но знайте: я все понял. Я понял, в чем тут подвох. Если вы задержитесь еще на минуту, я буду вынужден вас задержать, и вы не отделаетесь так просто, как в прошлый раз. Проваливайте на все четыре стороны! Я совершаю служебное преступление, отпуская вас, но не имею к вам никаких претензий. У меня к вам личная душевная просьба - проваливайте!
- У вас из-за меня могут быть неприятности? - засочувствовал Хрен Поймаешь.
- Вон!
Бел Амор уже сам слышал грохот тройного фотонного двигателя. Новое начальство, как и положено, катилось на служебной "тройке" прежнего начальства. Какой говнорал не мечтает стать говнолиссимусом?
Сейчас начнется, с тоской подумал Бел Амор. Сейчас что-то начнется. Очередная жизненная перемена. Состоится суд присяжных заседателей. Под судом Бел Амор еще не был. В жизни все надо попробовать - и суд присяжных заседателей тоже. Его, понятно, засудят и зашлют куда-нибудь на Внешнее Гузно Вселенной говняров кормить, иголкой говно жрать и убирать говно из-под какого-нибудь местного Сранозавра-Рекса. Но и там найдутся свои тихие радости и хорошие стороны - особенно в месяце говнябре, когда в дерьмучем лесу медленно растут говноежки, расцветают анютины унитасски и какует какушка. Свежеповато. В говнесах говнолуние. На говнопаде светят Пургены, где-то тихо-тихо играет семисрунная гитара.
Нет, жить можно...
Да, жить можно везде!
- Кде оно?! - прервал лирическое настроение Бел Амора истошный вопль генерал-майора фон Говняева-Пугерра, которого под белы дрожащи ручки выводили из "тройки" говноведисты-говнохранители.
Инспектор Бел Амор решил высокомерно молчать. О чем говорить с генералом, который решил выслужиться не на войне, а на говне?
- Кде оно?!
Бел Амор глядел вслед уходящему в нейтральный космос трудяге "Золотарю". Хрен Поймаешь был уже вне опасности.
- Кде оно?!
- Что именно, Ваше Говнородие? - боязливо спросил Стабилизатор.
- Кофно! - орал фон Говняев-Пугерр. - Что пыло на порту вон того сфесдолета?
- Регалии, Ваше Говносходительство, - отвечал Стабилизатор. - Регалии всех рвемен и ранодов.
- Фекалии, - мягко поправил его Бел Амор, воротя нос от генерала-майора. - Ты опять перепутал буквы, мой друг. В том-то и фокус не регалии, а фекалии всех времен и народов. Фекалии - те самые, похищенные из Транснациональной Говнологической Кунст-камеры.
- Кофно!!! - заорал на Бел Амора генерал-майор фон Говняев-Пугерр.
- Кто "говно", Ваше Говнятельство? - мрачно переспросил Бел Амор.
- Ты - кофно!!! - орал новый начальник. - Почему приказ не фыполнил?!
- Сам ты говно! А от говна надо избавляться, - отвечал Бел Амор, когда говешники-говнохраны тащили его на психиатрическую экспертизу. Есть многое на свете, друг Горацио, что не подвластно говноженной декларации. Человечество, смеясь, расстается со своим говяным прошлым... Кто это сказал, не припомнишь?
- Марл Какс! - вспомнил Стабилизатор, которого волокли на капитальный ремонт.
И последнее...
Суд присяжных заседателей оправдал инспектора Бел Амора после того, как адвокат задал Высокому Суду один-единственный вопрос:
- Говнода говняжные засератели!.. Тьфу, черт... Господа присяжные заседатели! Кому из вас охота копаться в позапрошлогоднем дерьме?
И господа присяжные заседатели, не совещаясь, единодушно ответили:
- Не говновен!.. Тьфу, черт... Не виновен, то-есть!
Коллеги Бел Амора встретили решение Высокого Суда аплодисментами тем более, что генерал-майора фон Говняева-Пугерра за говнистость характера уже перевели с понижением на другую должность - кажется, заведовать Центральной Галактической Канализацией.
Лицо инспектора Бел Амора сияло, как у какого-нибудь Его Сиятельства. А ЭТО СЛОВО Бел Амор никогда в жизни уже не произносил - так наелся он ИМ в этот исторический вечер, когда из Транснациональной Галактической Кунст-камеры при его попустительстве были похищены все образцы нашего родного говна, и в Галактике с тех пор стало хоть не намного, но чище.