После завтрака я взял под локоток Тасю и повел на приватный разговор в наш автобус, куда сгрузил вещи, привезенные из Англии. Пока день только начинался, внутри было не так жарко.
— Как все прошло? — спросила Тася, усаживаясь на сидение в гостиной части салона.
— Не очень, — ответил я, разбирая сумки. Выложил на стол пакеты с наличными, которые так и не успел потратить. Банковскую карту оставил себе, на всякий случай. Следом легла тетрадка Свена. — Но это если брать мои дела. А вот у Алана все неплохо, его семья уже в Москве, а с бывшим начальником я поговорил. Хотя этим англичанам веры нет никакой, но к пониманию мы пришли. С наградой за мою голову непонятно. У охотников сейчас бардак, поэтому подождем немного.
— Ты же говорил, что отменили награду? — уточнила она, немного наклонив голову.
— Отменили, — я выложил на стол маску. — Вот. Главная проблема. Хорошо, если о ней никто не будет знать.
— Это то, о чем я подумала? — спросила Тася.
— Ага. Этих масок вроде бы четыре и это первая по счету. Та, которую продал Разумовскому, была третьей. Я пока не знаю, как они эту последовательность установили и в чем ее смысл.
— Продашь?
— Не, мне столько денег не нужно. Конкретно эту — подарю.
Я задернул шторы на окнах, чтобы никто не подсматривал, затем в одном из ящиков над водительским сидением нашел пульт от телевизора. Боковая панель напротив диванов отодвинулась и оттуда должен был появиться большой телевизор. Сколько мы катались на автобусе по Европе, ни разу его не включали. Только вместо телевизора из проема выехала металлическая стойка, к которой я наспех прикрепил маску. Пространство внутри хватало с запасом, я проверял.
— А насчет этой — не знаю, — сказал я. — Надо посмотреть, что за тайну внутри она хранит.
— Хороший тайник, — улыбнулась Тася. — Но ненадежный.
— Другого нет, — я взял маску, привезенную из Англии, прикинул, как бы ее закрепить.
— Вместе их свяжи, — посоветовала Таисия.
— Никому пока об этом не говори.
— Где ты ее вообще достал?
— Выкрал у великого мастера Англии. Пусть теперь локти кусают. Испортить бы, чтобы уж точно никому не достались, но рука не поднимается.
— Он знает, что это ты? — задала она правильный вопрос.
— Не должен. Но я уже придумал отличный план, как из всего этого извлечь пользу и вызвать изжогу у всех, кто доставлял нам с тобой неприятности. Все будет хорошо.
Я связал маски вместе, затем нажал на кнопку пульта, опуская панель. Места хватило как раз впритык. Вернув пульт от телевизора обратно в шкафчик над водительским креслом, прошел к Тасе, чтобы сесть рядом и обнять.
— Буду рядом, пока ты не родишь, — пообещал я.
— Мы посовещались и решили, что первое время я поживу в квартире Алены, — сказала Тася. — От института ваш дом слишком далеко, да и огромный он.
— Хорошо. Только учти, что мама кого-то из соседей выселит, чтобы с внуком рядом быть.
— Она уже намекает, что я могу ни о чем не беспокоиться и работать в институте, а она сама займется воспитанием внука.
— Плохая идея, — рассмеялся я. — Бандит вырастет, как Кузьма.
Мы посидели еще минут сорок, болтая о разном. У Таси были какие-то серьезные планы на ближайшее будущее, но она так и не проговорилась, собираясь сделать сюрприз. Потом я все же нашел дядю, и мы поехали в гости к принцессам Цао. Как и говорил дядя Ринат, они снимали большую виллу совсем недалеко от нашего района, на территории клана, входящего в союз герцога Бурбон-Сицилийского. Посторонних и вездесущих туристов туда не пускали, поэтому в квартале дорогих вилл было тихо. Нас на подходе остановили, вежливо поинтересовались, кто мы и откуда. Услышав, что мы Матчины охрана обрадовалась, один из них смешно зачирикал на итальянском. В итоге вмешался старший, узнавший меня и нас пропустил без лишних проволочек.
— Надолго к ним в гости? — спросил дядя Ринат, когда мы остановились рядом с большой виллой на итальянский средневековый манер.
— На час, как минимум.
— Тогда я домой заскочу.
— Обратно сам доберусь, — сказал я. — Возьму такси или пешочком прогуляюсь. Здесь недалеко.
— Дело, — он хлопнул меня по плечу.
Я вышел из машины, постоял немного, глядя, как он разворачивается и уезжает в обратном направлении. Момент был подходящий, чтобы поговорить с ним о возвращении в Москву, но я так и не решился. Черт, с целой гильдией наемных убийц воевать проще, чем поговорить с дорогим тебе человеком на тяжелую для всех нас тему. Постояв немного, я вздохнул и зашагал к вилле. Мне нравится, когда перед домом много зелени, большой сад, аккуратно подстриженный газон. И запахи вокруг приятные, особенно после дикой духоты Лондона.
На пороге дома меня ждала незнакомая немолодая женщина в простом платье прислуги. Поприветствовав меня на китайском, проводила в просторную и светлую гостиную на первом этаже.
— Привет, — поздоровался я на русском, застав Сяочжэй.
— Здравствуй, — принцесса, сидевшая за столом, сделала приглашающий жест. — Ты торопился.
— Так получилось, — я улыбнулся. — Надо было срочно убегать из Англии, там стало слишком шумно.
Со стороны коридора послышались шаги, будто кто-то быстро сбежал по лестнице, затем в комнату заглянула удивленная Чжэнь.
— Что-то случилось? — спросил я.
— Нет, — быстро сказала она, поправив красивое летнее платье. На щеках у нее проступил легкий румянец. — Мы думали, что ты еще долго будешь в Англии и так неожиданно приехал.
Она прошла по гостиной и села рядом с хитро улыбающейся сестрой.
— У меня как в той глупой сказке, хорошие новости и плохие, — сказал я, усаживаясь напротив. — Давайте я с плохих начну, чтобы потом не портить вкус чая.
— Ты не прав, — покачала головой Сяочжэй, становясь серьезной. — К плохим новостям нужно подавать соответствующий чай.
— Наверное, особо горький и противный? Нет, спасибо, чай я люблю вкусный, даже если новости при этом неважные. В общем, помните, когда я звонил и показывал письмо от Императора? Его привозил глава клана Чжу. Так вот, ассоциация убийц затеяла какую-то непонятную мне игру и под шумок убрала его вместе с телохранителем. Я об этом узнал практически случайно.
Я вынул из кармана нефритовую подвеску в форме бублика и положил на стол иероглифами вверх.
— Новость неприятная, — сказала Сяочжэй, посмотрев на подвеску. — Это клановый символ, принадлежащий главе.
— Увы, подробностей я не знаю и тела не видел, чтобы утверждать на все сто процентов.
— Чжу Бинь не расстался бы с символом добровольно. Только если он мертв или серьезно ранен. Это все плохие новости?
— Все, — кивнул я.
— Я сообщу об этом Императору и семье Чжу, — сказала Сяочжэй.
В этот момент служанка вкатила в гостиную тележку со знакомым набором для чаепития. Сяочжэй что-то ей сказала и коротким жестом отослала. Сама расставила приборы на столе, налила воду в электрический чайник.
— Я встречалась несколько раз с мистером Чжу, — сказала она. — Он занимался опасной работой, грязной, но важной для Империи. В полной мере представлял, насколько опасна конкуренция. За последние два года на него семь раз покушались в Гонконге.
Помолчали немного. Вода довольно быстро дошла до нужной температуры и Сяочжэй заварила первую порцию чая. Я уловил знакомый аромат ее любимого сорта. От того, что мне заваривали сестры Юй, этот сорт отличался вкусом и даже цветом. Мне оба сорта нравились, поэтому я не возражал. Еще года два назад, ни за что бы не отличил один от другого на вкус, а теперь узнаю даже по аромату.