— Кузьма Фёдорович, — представился я, протягивая руку.
— Сергей Васильевич, — он сунул мне в руку зонт и уставился в окно.
За окном, кстати, уже мелькал городской пейзаж. Поезд немного сбавил скорость. Алексей Павлович поспешил дальше, проходя в вагон, откуда слышались голоса женщин, бурно обсуждающих дождь и холод. На улице действительно поливало сильно, и при двух градусах тепла, дождик должен быть ледяным. Минут через пять поезд совсем сбросил скорость, и мы медленно въехали на вокзал. На перроне можно было заметить полицию, царскую охрану и грузчиков. Когда же мы остановились, над головой шумно зашипел кондиционер, пуская немного сырого холодного воздуха. Пришлось подождать, пока закончат какие-то приготовления. За это время поезд покинула группа приближённых к императорской семье из четвёртого вагона. Затем в тамбуре появились фрейлины императрицы с большими чёрными зонтиками. Две шумные женщины в возрасте за тридцать лет и пара девушек на нас внимания совсем не обратили. Только та девушка, которая приглашала меня на разговор к наследнику, улыбнулась тайком и незаметно кивнула.
Затем мы дружно подались в стороны, освобождая проход для царственных особ. Николай шёл первым, успев переодеться в полувоенный френч и чёрное дорогое пальто. Сергей вышел первым, открывая для него зонт. Над всем перроном тянулась широкая крыша, но из-за ветра ливень буквально обрушивал горизонтальные потоки воды на поезд. Поймав серьёзный взгляд Николая, я едва заметно кивнул. Звук дождя вокруг немного притих, и вода отступила, как будто над нами появился большой прозрачный купол.
— Чтобы не мокнуть, — сказал я, выходя следом за Николаем.
— Очень удобное умение, — тихо сказал он, посмотрев наверх, где вода собиралась в ручьи и сбегала на землю метрах в пяти с каждой стороны.
Встречали нас тихо, почти буднично, всего трое мужчин и одна женщина. Как я выяснил позже среди них был очень высокий чин, а именно заместитель министра Императорского Двора. Пожилой, внешне ничем не примечательный, кроме спокойного и непроницаемого выражения лица. Если не вдаваться в подробности, то его ведомство руководило всем, что касалось жизни императорской семьи. К примеру, одно из подразделений отвечало за расселение придворных служащих во дворцах и на обывательских квартирах, другое — за убранство и меблировку, а также ведало вопросами строительно-хозяйской деятельности. Бухгалтера и счетоводы, служба учёта и хранения подарков, содержание транспортных средств и прочее, прочее. Министр Императорского Двора подчинялся Императору и все повеления получал исключительно от него. По делам, требующим Высочайшего разрешения, он имел право входить с докладом прямо к государю. Можно не говорить, каким огромным влиянием обладали министр и его заместитель. По идее — это два самых верных человека Императора, но по факту они поддерживали Великого князя Разумовского, что для нас было большой проблемой. По крайней мере, так говорил Пётр Сергеевич, а его мнению я доверял. Раз сказал: «проблема», значит, так оно и есть.
После короткого обмена любезностями заместитель министра уведомил, что в Зимнем дворце всё готово для приёма императорской семьи. И к празднику они успели всё организовать, но появились какие-то трудности, о чём он хотел поговорить. Я его болтовню слушал вполуха, глазея по сторонам, словно турист впервые посетивший город. Меня же он и не заметил вовсе, словно это особое умение, тщательно тренируемое годами, не замечать охрану и прислугу, исполняющую свои обязанности. Дружной толпой мы прошли через терминал сразу к стоянке, где собрались журналисты, освещающие приезд наследника в Северную столицу. Главная новость для горожан — намеченный праздник в честь дня рождения будущего Императора. Для многих это повод для гордости перед москвичами. Ну и что, если большую часть года правитель проводит в Москве, на праздники и торжественные мероприятия он приезжает именно в Санкт-Петербург. Здесь он празднует дни рождения, здесь же его проводят в последний путь со всеми почестями, как Ивана Шестого совсем недавно. Поэтому совсем скоро на всех крупных площадях города пройдут массовые гуляния с раздачей памятных подарков. Хорошо бы давки не было, как пятнадцать лет назад, когда много народу насмерть задавило в толпе.