Так могло бы продолжаться очень долго, если бы в один прекрасный момент я не начал пропускать все больше и больше ударов, и не почувствовал, что футболка липнет к телу как-то не так, как я привык. Не так, как она это делает, будучи пропитанной потом. И уж тем более от пота на ней не появляются ярко-красные разводы, видные даже в чахлом свете редких светящихся окон.
Это сейчас, лежа на боку, скрючившись в круассан, прикрывая голову руками, а живот – коленями, я могу потратить на мозговую активность все те силы, что до этого тратил на удары, блоки и увороты, ведь двигаться сейчас мне банально не позволят. Потратить – и легко придти к выводу, что у подобной гопоты в обязательном порядке будет с собой нож или кастет. Или, как в моем случае – все сразу. И что они без раздумий пустят их в ход, когда поймут, что ситуация складывается не в их пользу. Этот приговор я подписал сам себе в тот момент, когда зашел в этот переулок и показательно скинул сумку на асфальт. Они бы, может, и рады были бы не доставать все это «говно», но пара нокдаунов и россыпь выбитых зубов разожгли в них животное начало, которое потребовало полного уничтожения противника. Не считаясь с методами и способами. Если бы они с ходу победили меня – с их точки зрения все было бы логично и правильно. Но на это у них шанса не было. Единственным их шансом было сделать то, что они, собственно, и сделали.
Черт, а я ведь кучу раз читал о том, как очередного спортсмена-борца вот так за здорово живешь отправил в гроб какой-то наркоман с десятирублевым ножом! Читал и понять не мог – как вообще так получилось?!
А ведь получилось как-то.
Нет, о том, что надо бросить девушку в беде, конечно, и речь не шло… Но вот увязать в драке по самые ноздри, демонстрируя уже даже не девушке – та сбежала, едва только ее отпустили! – но самому себе, как я хорош и как мощны мои лапищи – однозначно не стоило. Убедиться, что угроза для девушки миновала, заставить как можно больше нападающих одномоментно оказаться на асфальте, схватить сумку и драпать! А то и сумку оставить – лишь бы ноги унести.
Но нет, адреналин и кортизол плюс дофамин сыграли крайне злую шутку. Сперва – заставив ввязаться в затяжной бой, после – заглушив сигналы от болевых рецепторов левого бока, куда в пылу драки совершенно незаметно пырнули ножом. А потом еще раз – по руке, которой я пытался заблокироваться от нового удара.
Оказывается, нож, это штука, которую совершенно невозможно заметить в руке в момент удара. Настоящего удара, которым тебя пытаются как минимум порезать, а не просто наметить его, как на клоунских однодневных курсах самообороны. Осознание того, что это был именно такой удар, приходит уже постфактум – когда из твоей руки фонтаном вырывается струя крови и она резко перестает слушаться, превращаясь в подобие деревянного протеза.
И вместе с кровью из раненого организма вытекают и силы. Быстро, неумолимо, безжалостно. Вместе с ними исчезают из головы мысли о превосходстве над противником, уступая место сначала панике, из-за которой ты начинаешь делать лишние движения и, как следствие, терять силы еще больше. А когда уже и защищаться толком перестает получаться, не говоря уже о контратаках – в голове все заволакивает липким бессильным страхом. Слепым и иррациональным, таким, какой бывает в детском кошмарике, когда ты убегаешь и никак не можешь убежать. И непонятно от чего ты бежишь и куда ты от него бежишь, и возможно ли убежать вообще – страх не задает вопросов, он просто лишает тебя воли, сковывает все тело, мешая сопротивляться и как бы намекая, что чудище уже рядом и вот-вот протянет к тебе свои кошмарные узловатые пальцы. Схватит, поднимет и, утробно хохоча, сожрет.
И это происходит - сзади прилетает кастетом по голове. Или, возможно, дубинкой. Или даже простым камнем. Чем-то твердым и тяжелым, таким, что выбивает из головы вообще все, что там было до этого – и превосходство, и панику, и страх. В оседающем на асфальт теле остается только одна мысль – это конец. Это тот момент, в который приходит понимание – тебя убивают. Не избивают ради потехи, не пытаются проучить за какой-то проступок, а натурально, злобно и не очень умело, но очень активно, убивают. Прыгают двумя ногами на ребра и голову, бьют всем, что подвернется под руку, злобно переругиваясь и отрыгивая в мой адрес нечленораздельные проклятия.
- Герой херов!..
- Спасатель, сука!.. Чип и Дейл к вам спешат!..
- Будешь знать, мразота!..
Их словарный запас невелик, но они изо всех сил компенсируют это старанием. И с их ударами та же история – мой организм рефлекторно занял положение, в котором повреждения минимизируются, и панически отключил болевые рецепторы – так что даже боли не было. Я только вздрагивал каждый раз, когда сдавалась и ломалась очередная кость, и перебирал в голове, как игральные кубики, события из своей жизни.