— Покажи! — потребовала незнакомка голосом, не терпящим возражений.
Я пожал плечами и жестом пригласил ее следовать за собой.
Не хватало еще перечить двинутой бабе с огнеметом в руках.
С некоторым трудом, но я нашел путь обратно и привел незнакомку к холму, из которого я выбрался. Ткнул пальцем в щель:
— Там.
— Не может быть! — незнакомка выпучила глаза. — Там не было прохода!
Я кивнул:
— Не было. Он был заложен камнями и порос всякой травой… Наверное, снаружи он вообще выглядел как простой склон холма.
— Наверное… — завороженно прошептала девушка, как загипнотизированная медленным шагами подходя к лазу. — Наверное…
Медленными, сонными движениями, будто сомнамбула, она поднесла ладонь к кристаллу на своем посохе, и он засветился призрачным зелеными светом. Не обращая внимания ни на меня, ни на что-то еще, она взобралась по куче камней, села на самую вершину и ногами вперед пролезла в лаз.
Я тупо моргнул и хихикнул — она просто от меня ушла!
Взяла и ушла! Туда, откуда я пришел!
Точно ненормальная!
Я быстренько взобрался по камням и протиснулся в дыру следом за незнакомкой. Едва пропало естественное освещение, как снова засветился зеленым воздух в самом склепе. Я повертел головой — незнакомки нигде не было. Наверное, она уже успела спуститься по лестнице, даром, что двигалась как черепаха.
Я побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через ступени и камни, которые сам же сюда сбросил.
Девушка обнаружилась в самом низу лестницы — она уже шла по коридору, по которому час назад шел я сам. Свет от кристалла на конце ее посоха освещал весь коридор от стены до стены, и незнакомка шла вперед, ежесекундно вертя головой из стороны в сторону. Я догнал ее и заглянул в лицо.
Лучше бы я этого не делал. В глазах незнакомки снова плескалась атомная смесь восхищения с отвращением, рот был приоткрыт, и вообще вся она явно была где-то не здесь.
Я даже не решился пытаться вернуть ее в рациональное русло — мало ли как она это воспримет. Не знаю, что здесь у нее могло вызвать такую дикую смесь эмоций…
Впрочем, я вообще про нее ничего не знаю.
Кроме того, что она ненормальная.
В полной тишине мы прошли до зала, из которого я начал свои мыканья, и незнакомка, не останавливаясь, вошла внутрь. Я проследовал за ней, впервые за все это время рассмотрев дверную коробку ныне несуществующей двери — как я и предполагал, с этой стороны петель не было тоже. А так же не было самой двери — ни сбоку, ни сверху, ни снизу.
Я зашел в помещение склепа, и увидел девушку стоящей возле ямы, в которую я упал и из которой выбрался. Она стояла в паре метров от нее и дергано тянула к ней руку — будто боялась, что сейчас наткнется на невидимое силовое поле. Пальцы ее нервно дрожали, а сама незнакомка снова покрылась капельками пота, хотя здесь, в подземелье, было даже прохладно.
— Эй… — тихо позвал я.
Девушка вздрогнула и бессильно уронила руку, развернулась ко мне:
— Говоришь, ты был тут?
Я пожал плечами:
— Ну да.
— Здесь была статуя?
— Я натыкался на что-то вроде статуи, когда блуждал в темноте. — я снова пожал плечами. — Но потом она куда-то исчезла. А я навернулся в эту яму.
Девушка резко присела, вскидывая посох и сощурилась:
— Так я и знала! Демон! Покажись! Я знаю, что ты здесь!
— Да что ты заладила!.. — взорвался я, но девушка перебила меня резким криком:
— Айнтала!
У меня в глазах резко помутилось, я потерял равновесие, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, не удержал, упал, уперся руками в пол, они снова разъехались, я уперся еще раз, поднялся, сфокусировал расплывающийся взгляд…
Что-то произошло. Что-то не очень хорошее…
Незнакомка, мгновение назад стоящая на краю ямы, сейчас лежала на ее дне, скрючившись в позе эмбриона и выставив над собой посох, будто мачту молниеотвода. От горящего белым кристалла вниз стелился полупрозрачный переливающийся полог, прикрывающий девушку, будто сетка от комаров.
На стенах ямы виднелись длинные резкие сколы и царапины, как будто кто-то долбил туда кирками в поисках золота или драгоценных камней.
Этих следов совершенно точно не было еще мгновение назад.
Я моргнул, убедился, что это не глюки и они никуда не исчезли, и присел возле ямы:
— Что случилось? Что ты сделала?!
Девушка подняла голову и обрушила на меня весь свой гнев:
— Это ты что сделал?! Как ты загнал его обратно?!
— Кого?!
— Демона! Я вытащила его, но буквально на секунду — он даже не успел смять защитный полог! Два удара — оба полог отразил, но следы — вот они! — она кивнула на стены ямы. — А потом он исчез! Как ты его загнал?! Отвечай — как ты его загнал?!
От злости я ударил кулаком в пол, камень под пальцами явственно хрустнул.
— Я никого не загонял! — закричал я прямо ей в лицо. — Никаких демонов я не знаю! И никого я не вытаскивал! И никого не трогал! Ты обещала мне все рассказать, а теперь опять обвиняешь в чем-то, о чем я понятия не имею!
Внезапно мною овладело полное спокойствие, я замолчал, прервав тираду, и поднялся:
— Короче, так. Мне надоело. Ты мне обещала все рассказать, а сама проводишь какие-то непонятные мне эксперименты и обвиняешь в том, о чем я не знаю. В общем, без вариантов. Сейчас мы выходим отсюда и ты рассказываешь мне все. Почему жив я, из какой дурки сбежала ты и те трупы, где и почему я оказался. Рассказываешь все. По порядку. Без отговорок.
Кажется, что-то в моем взгляде наконец заставило мозги незнакомки встать на место. Бросив на меня короткий взгляд, она сжалась на дне ямы еще сильнее, но посох ее перестал излучать серебристое сияние, и она тихо произнесла:
— Хорошо. Только… Помоги вылезти.
Глава 9
Когда я помог девушке выбраться из ямы, она немного помялась, нервно глядя по сторонам и обнимая себя свободной от посоха рукой, а потом спросила:
— Как, говоришь, тебя зовут?
— Макс. — я не стал насмехаться над резкими переменами в ее настрое и ответил просто.
— Макс. — медленно, будто запоминая, произнесла девушка. — А я Тора.
— Привет, Тора. — как можно дружелюбнее улыбнулся я. — Тебе идет твое имя.
— А тебе твое — нет. — буркнула Тора, снова начесывая волосы на грудь.
— Это почему?
— Оно какое-то… колючее. — Тора недовольно поежилась. — Идем отсюда.
— Опять на жару? — скривился я. — Может останемся и тут поболтаем?
— Нет уж. — Тора скосилась на яму, из которой я ее только что достал. — В логове демона я не останусь ни одной секунды… Я и так сильно рискую, просто находясь рядом с тобой. Я еще не поняла, кто ты и что из себя представляешь, но усугублять ситуацию не намерена.
Я всплеснул руками:
— Так ты же сама сюда ломанулась!
— Я просто… Ну, я… — Тора отвела взгляд и, кажется, покраснела — с ее цветом кожи трудно было говорить наверняка. — Просто… Хотела увидеть наконец то, что охраняла!
— В смысле? — не понял я. — Ты сама не знала, что охраняла?
— Знала, но… Ох, давай выйдем на солнце, тут холодно!
Холодно не было. Я окинул скептическим взглядом Тору, сравнил ее одежду с моей, пришел к выводу, что на мне ее ненамного больше, и решил, что она просто ищет предлог, чтобы отсюда выйти.
И ладно. И выйдем. Лишь бы она наконец заговорила.
Всю обратную дорогу я шел впереди — Тора недвусмысленно дала мне понять, что доверия ко мне у нее нет, и она совершенно точно не повернулась бы ко мне спиной, так что я решил не нагнетать и просто пойти первым. И в дыру под потолком я полез первым, и снаружи, как следствие, тоже оказался первым.
Жара немного спала. Или просто после открытой поляны и жаркого боя на ней здесь, в руинах, под сенью древесных крон, здесь казалось прохладнее. Так или иначе, уже не хотелось никуда и ни от чего прятаться, а хотелось наоборот — стоять на одном месте и глубоко вдыхать свежий лесной воздух, пронизанный ароматами коры, травы, и будто бы самого солнечного света. Никогда раньше не доводилось вдыхать такой воздух — даже когда выбирались в лес большой дружной компанией, ничего подобного я не испытывал. Тот лес, находящийся в каком-то получасе пешком от городской черты, даже близко не мог предоставить ничего похожего. Там воздух пах резиной машин, на которых приезжали отдыхающие, жидкостью для розжига, которой они, в отсутствие навыков разведения костра, поливали дрова так обильно, будто пытались затушить, а не разжечь, и горелым пластиком, который обязательно тем или иным способом попадал в костер. Там вокруг звучали пьяные вопли под гитару, перемежающиеся матами, звон бьющегося стекла, а ближе к ночи — страстные стоны и возгласы из палаток.