Информация была лишней. По состоянию его комнаты это и так было видно лучше некуда.
− Вот только где это было… − добавил оракул, жалобно обозревая плоды своих литературных трудов.
Легко понять, что последовали раскопки. В них деятельно участвовали Данила и я.
− Посмотрите на том стуле, − просил он, указывая стул, − если увидите какие-нибудь обрывочки – скажите… Если попадется про Третью Атомную – отгребите в сторонку…
Алхимик в поисках не участвовал. Он сидел в кресле и барабанил по подлокотнику пальцами, показывая, что его терпение вот-вот закончится. Глаза ни на секунду не оставались неподвижными, оглядывая комнату. Несколько раз, когда звучал мой возглас «Ой, тут что-то обрывками!» − Веслав порывался вскочить, но тревога каждый раз оказывалась ложной.
− Ага! – прохрипел Данила, выныривая из-под шкафа и помахивая какими-то кусочками бумаги. – Ну вот, я же говорил. На, держи.
Веслав выхватил из его рук обрывки, прошел к столу и разложил все под лампой. Я встала на цыпочки, чтобы заглянуть ему через плечо.
Рвал поэт удачно. Кое-где попадались целые строки, где-то они были порваны пополам, но их легко можно было восстановить. В целом, то, что лежало перед нами, представляло примерно такую мешанину:
Коль ляжет на весы твой мир –
Но явит лик Чума Миров.
Бескрылый – крылья обретет.
Убийство, что миры страшит –
И цвет, убийственный для них.
Из света – мрак, из мрака – свет
Сшибется с черным миром рать.
Понятен Пятерых пр
Неверье выход породит.
Одна судьба на пятерых
Арена боя ждет шута,
Сонм четырех клинков свершит.
Кровавый камень – ей покров,
А смерть вернуть поможет жизнь.
Разбит искрящийся клинок,
Ищи чудесный эликсир.
Не раз откроются Врата,
Венец кровавый даст ответ.
Отнимет сердце жизни высь,
Табу завесу тьмы сметет.
Коль шестерых ужасен вид -
За смертью – смерть у дамских ног,
Им счет неполный – дважды пять.
И с моей точки зрения это было полным бредом. Ну, правда, бесталанность изложения тянула на «Оскар», а выспренний стиль и вовсе заслуживал отдельных аплодисментов. А вот Веслава прорицание заинтересовало: он быстро сгреб обрывки со стола и сунул в карман. Потом повернулся к оракулу.
− Ладно, прощаемся.
− Что – уже… - вяло начал Данила.
− Я – да. Она – как хочет. Не исключаю, что захочет остаться и послушать твои стихи.
Я увидела, как просияло надеждой лицо непризнанного поэта, и быстренько заверила, что тоже спешу.
− Но вы хоть заходите, − вежливо пригласил Данила, провожая нас до дверей. И мне показалось, что приглашение относилось не к Веславу. Но ответил он.
− Зайду еще. Тем более что за мной теперь должок. В хорошем смысле.
Это оракула приободрило, так что он даже помахал нам, пока мы шли по лестнице.
− Ну… − начала я, когда мы оказались на улице. Алхимик в ответ недоуменно выругался.
- Совсем забыл, где мы. Каждый раз, как тут бываю, удивляюсь.
Что? То есть, он здесь уже был? И почему тогда он вытащил меня с занятий?
Но Веслав не дал задать очередной вопрос, предупредив его встречным:
− Что тебе «ну»? Ты сама-то что думаешь?
Меня так и подмывало сказать правду, но я решила хоть раз в жизни притвориться умным человеком.
− Ну, я даже не зна-аю… Наводит на размышления.
Уголок губ Веслава привычно зашелся в нервном тике.
− Это ты точно сказала. Особенно некоторые фразы.
− Это ты насчет пятерых, что ли? Как там было…
− «Одна судьба на пятерых», − сказал Веслав, подошел к перилам над рекой и с силой треснул по ним кулаком: − Хаос! Насколько легче было бы, если бы не Данила со своим извращенным чувством поэзии, ведь поручиться же можно, что все переиначил! Но, если прорицание идет по хронологии – а я на это надеюсь – это первая строчка. Дальше можно следовать рифме, и, хотя я не разбираюсь во всей этой дряни, думаю, вторая звучит так: «И цвет, убийственный для них».
Готово. Перешел, стало быть, в логическое состояние. Это хорошо, так меньше возможностей попасть под горячую руку, главное рассуждений не прерывать. Но все-таки – он что, уже запомнил все эти бессмысленные строчки наизусть?
− Алхимик должен с одного прочтения запоминать формулу эликсира на полторы страницы, − мимоходом пояснил Веслав, напряженно глядя в воду. – Да не читаю я твои мысли, просто перестань так пялиться на мой карман.
− Забыли, − решилась я. – Про одну судьбу на пятерых – это, стало быть, Арка и Дружина. Похоже на третье правило, так? «Пять звеньев неразрывны».
Веслав поощрил меня удивленным, но, в общем, положительным кивком.
− Насчет убийственного цвета не знаю… думаешь, серый? И то, что Серой Дружины не было никогда…
− И то, что этот цвет считается опасным для Дружины.
− Не такой уж, − возразила я, − мы же живы, вроде, и не провалились.
Веслав не ответил, но как-то помрачнел с лица. Какое-то время созерцал туристический катер, потом махнул рукой и быстро пошел прочь от Мойки.
Уговорить его на метро во второй раз, кажется, не удастся.
− Ну ладно, а что дальше? – поинтересовалась я, пытаясь выдержать его темп. Как невысокий алхимик умудрялся идти с такой скоростью и так огибать прохожих – оставалось диву даваться.
− Дальше я тебе кто? Тоже оракул? – огрызнулся Веслав и сунул руки в карманы. – Фраза насчет сердца тебе ни о чем не напомнила?
Напомнила так, что сразу же захотелось спрятаться. Воспоминание о Сердце Крона наполнило грудь подозрительным холодком. Вспомнилась дочь богини обмана, ее невероятно добрая улыбка, парализующая тяжесть в груди, замирающие удары моего пульса…
− Так что там насчет сердца?
Я не узнала своего голоса, но Веслав все списал на одышку после прогулки с ним в компании.
− «Отнимет сердце жизни высь».
− Напомнило, − тут же созналась я, − если сделать скидку на неточности: Сердце Крона отнимало не жизни, а бессмертные сущности.
− Ага, как же, а ты просто так решила прогуляться до того света и по чистой случайности отложила прогулку – или тебе состряпать что-нибудь такое для памяти? А скидку тут скорее на Данилу делать нужно. Этот рифмоплет…
Я поняла, что сейчас последует взрыв, и я окажусь в его эпицентре. И приняла необходимые меры:
− А… гм, там ничего по рифме не подходит?
Веслав зыркнул злобно, но комментировать не стал.
− «А смерть вернуть поможет жизнь».
За что Питер люблю – говори себе на улице, о чем хочешь, никто не то, что не удивится – и прислушаться не подумает! И это несмотря на то, что мы теперь выскочили на Невский.
− Тут в принципе можно согласиться: когда Атея умерла – к богам вернулось бессмертие. Хотя фраза достаточно общая.
− Настолько, что ее можно толковать двояко, − отозвался Веслав. – «Смерть», «поможет» − не знаю как ты, а я сразу Тано вспомнил.
−Да, как-то гладко получается… Значит, выходит такая поэзия:
Одна судьба на пятерых –
И цвет убийственный для них.
Отнимет сердце жизни высь,
А смерть вернуть поможет жизнь
− и что-то эта поэзия уж очень точно описывает нашу Дружину…
Мне стало не по себе. Не то чтобы я не сталкивалась с пророчествами, еще и как, и даже толковать училась, и про себя такого натолковала… Но это прорицание уж очень было мне не по нраву. И следующий вопрос, который я задала Веславу, мне не нравился тоже:
− А дальше?
− А дальше я не знаю, − и по его тону заключила, что и ему не понравилось отвечать. – Бред какой-то пошел. Проблема в том, что, если мы с тобой выстроили цепь верных рассуждений, и это – описание первой миссии, дальше идет то самое «Не раз откроются Врата».