Выбрать главу

– Готовы? – Макаренко обернулась к нам, скользнув мимо Веслава презрительным взглядом. Алхимик тем временем сосредоточенно проверял содержимое бесчисленных карманов своего походного то ли плаща, то ли пальто. Ни взгляда, ни вопроса он не заметил. Нас оглядел теперь уже Йехар и на правах Поводыря Дружины дал ответ:

– Да.

И Кукубядзе взмахнула руками, наводя водный мост. Это не было мостом холода, какой создала бы я: вода в определенном месте мистическим образом, не меняя температуры, перешла в твердое состояние. Ни одна химия или физика подобного бы не смогла объяснить.

– Идемте, – вполголоса приказал Йехар и двинулся вперед первым, как всегда, словно в поисках поддержки нащупывая рукоять верного клинка. Под ноги он не смотрел: знал, что страхуют. Только вперед, на Арку, на мерцающие символы, на клубящееся серое пространство в ней. Шагнул внутрь…

Плюх.

Плюх.

Еще два смачных плюха и свист крыльев спирита, который в Арку не вошел, а влетел. И мрачная тишина…

И мой заинтересованный голос:

– Это что… болото?

И – раздраженный ответ Веслава:

– А что, похоже на Ладогу?!

И короткая, но очень зловещая мысль: «Капут».

Потому что я в этом тумане – сером и клубящемся – ничего не вижу. Я вижу только собственные руки, исчезающие в холодной жиже, да еще эту самую жижу. Рюкзак, верный друг, давит сверху и способствует моему более комфортному погружению. Все остальное – туман. Где Дружина – неизвестно. Все ли живы – тоже.

Но мои руки заливает не только грязь, но и вода, а значит, я могу действовать, я могу познакомиться со стихией этого мира…

Очень непросто соблюдать в мыслях дружелюбный тон, когда тебя засасывает целиком, и липкая грязь касается уже щек…

Но я такая же, как ты, потому что в тебе – вода. Здравствуй. Если ты позовешь меня – я откликнусь. Если я позову тебя – откликнешься ты?

– Оля! Скорее!

Крик Бо где-то совсем рядом, а может, далеко, в тумане не разберешь. Ответа нет, грязь ползет к ушам, с трудом удерживаю себя, чтобы не барахтаться и чтобы не засмеяться глупо: что, правда конец? Вот так сразу, после прохода?

И потом ответ приходит – волной стихийной мощи, раскатившейся по моим пальцам. Он неохотный, но он есть, меня приняли. Ты – как я, и, если ты позовешь, – я откликнусь.

Одно движение кистью – и я перестала захлебываться, опять поднялась на поверхность. Создала ледяной мостик, чтобы можно было опереться и встать хоть на колени. И что теперь? Где остальные?

– Бо? Весл?

– Я на берегу, – послышался голос Бо. – Меня Эдмус вытащил, а остальные там еще, ты можешь разогнать туман?

Я не нашла ничего лучшего, как осадить туман ледяными каплями. Вторым пассом создала вокруг сферу холодного воздуха на десять метров в радиусе – это далось труднее, но туман мешать теперь не будет. Ну, где же они…

– Мозги у тебя есть, стихийница? Холодно же!

– Не слушай, его, Ольга, ты моло… брыблбуль…

Эдмус появился над головой совершенно неожиданно, и коршуном упал в трясину метрах в пяти от меня.

– Здесь он, здесь! – пояснил шут, и совместными усилиями – он вручную, а я тем самым заклятием, что вытаскивала из воды призывников («Невод», второй год обучения), – мы выдернули на свет мира сего отчаянного плюющегося Йехара. Клинок он держал над головой, в правой руке. Ну, я ведь уже упоминала о предусмотрительности рыцаря?

– К берегу я его сам дотащу! – бодро отрапортовал спирит, но не упустил возможности меня подколоть: – А если б мне дали нормально пообедать – я и тащил бы быстрее…

Я вздохнула облегченно, чуть не забыла, что корку льда нужно удерживать хоть краем мысли, чтобы не погрузилась, и тут же чуть не утонула во второй раз, когда вспомнила, что Дружина блистает еще неполным комплектом.

– Веслав?!

– Чего орешь, морозить не надо было! – запальчиво откликнулся голос слева. Алхимик сидел на кочке, целый и невредимый, и старательно подбирал полы плаща, чтобы они не намокли.

Приятно было думать, что хоть кому-то из нас сопутствует удача. Лично я, когда мы выбрались на берег и начали переодеваться и отмываться, была совсем другого мнения.

На берегу почему-то не было тумана, он стоял только над болотом. Зато нас обступал лес. Только в двадцатой степени не такой, как был в прошлый раз, на рощи Греции это урочище и близко не претендовало. Низкие, толстые, корявые деревья с внушительными дуплами и мощными, выпирающими из земли корнями. Солнца их кроны не пропускали, да и пропускать особенно было нечего: день стоял хмурый и пасмурный. Пока мы приводили себя в порядок, начал накрапывать мелкий дождик. Бо осмотрелась и шмыгнула носом.

– Как гадко… и погода какая…и мне холодно, вот!

– Сейчас разожжем костер, – Йехар пока что грелся очень своеобразно: просто прижал руки к пылающему лезвию Глэриона. Для нас явно надо было измышлять другой способ.

Эдмус появился из-за деревьев и свалил на землю вязанку хвороста. Шут был почему-то молчалив. Это тревожило.

– У вас было когда-нибудь дурное ощущение, что что-то повторяется? – поинтересовался он. – Ну, спирит… то бишь, человек знакомым кажется. Или место.

– Дежа вю?

– Не знаю, какое вю, а я как будто тут бывал. Но не может же быть…

Я, Йехар и Веслав подняли на него глаза разом, но шут только головой затряс да захихикал.

– – Чего не покажется дураку, а? И ведь от такой болезни не лечатся…

Тут я огляделась, обнаружила, что среди нас нет Бо, и почувствовала, что у меня тоже дежа вю. И мне тоже от него… не по себе.

– А где это наша блондинка? – поинтересовался вдруг алхимик, и тут дежа вю во-первых, стало нашей общей проблемой, а во-вторых – развернулось во всех подробностях: из-за стволов деревьев величественно вымахнула белая пантера с оскаленными клыками. Одна из сущностей триаморфини, не самая непредсказуемая, но самая агрессивная – точно.

* * *

– Ну, в целом, нам повезло, что мы были не на поле… и вообще, не на открытой местности…

Мы с Веславом посмотрели на странника мрачно. Иногда его оптимизм было трудно разделять.

Особенно когда пытаешься устроиться на ветвях неизвестной породы дерева, на тебя сверху моросит дождик, а у костерка, заботливо разведенного Йехаром, лежит и греется пантера, она же Бо, она же – труп, как только преобразится, и на нее начнет действовать магия стихий.

Розовый рюкзачок блондинки, зачарованный таким образом, чтобы переходы на него не действовали, мотается у пантеры на спине, придавая хищнице гламурно-безобидный вид. Но спускаться почему-то никому не хочется. И так чудом успели влезть.

– Это что, на нее Арка так действует? – вздохнула я наконец. – Как в другой мир – так и в кошачью ипостась?

Два моих спутника пожали плечами. Третий грохнулся прямо сквозь ветви, зацепился крыльями, ойкнул от боли и повис нос к носу со мной и с невменяемым видом.

– Эдмус, твои вытаращенные глаза цепляются за мой нос, – сказала я устало, – убери лицо на полметра!

Спирит выпутался из ветвей, пошатнулся, чуть не рухнул и примостился, наконец, на каком-то суку.

– Видел что-то необычное? – осведомился Йехар, но Эдмус только головой замотал, продолжая таращиться в крону дерева. Рыцарь пожал плечами и продолжил развивать мысль: – Итак, хорошо, что бедствие… – он покосился вниз, на пантеру, – застало нас не на равнине, а в месте, где присутствует изобильная и высокая растительность. Полагаем, что Бо вскоре вернет себе прежний облик, и мы сможем приступить к выяснению причины, по коей Дружина явилась в этот мир. Очевидно, нам стоит начать, как и в тот раз, с поисков человеческого жилья…

Что-то непохоже, чтобы оно тут вообще было. Не знаю, кто решил бы поселиться в подобной местности, но мое мнение было однозначным: разве что нежить какая-то. Хоть болото это туманное возьми.

– Очевидно, этот мир не слишком дружелюбен, – продолжал Йехар, потирая левую щеку, на которой все еще красовалась корочка из болотной грязи, – в том, что касается погоды, да и… общего настроения. При таких обстоятельствах, мы бы сказали, особенно возможен перекос Гармонии ко тьме или к равнодушию. Будем надеяться, однако, что народы этого мира и этой страны отличаются радушием и доброжелательностью…