Уворачиваться и уклоняться в узком проходе – задача просто нереальная. Поэтому Артём перехватил руку с оружием, удерживая её изо всех сил. Одержимый обладал огромной силой, но страх смерти и адреналин, струящийся по венам, придавали мышцам молодого человека невероятную в обычных условиях мощь. Почти минуту продолжалось топтание на месте. Толстяк давил вниз, а Артём удерживал. Силы юноши таяли, а выхода всё никак не находилось. Но юноше не суждено было стать разрубленным. Одержимый, которому, видимо, просто надоела эта возня, вспомнил о своей второй руке, которая оставалась свободной. Сжатый кулак врезался прямо в живот Андрея. Сила удара оказалась такова, что юноша пролетел несколько метров, со всего размаха впечатавшись в одну из полок. Посыпавшиеся с неё припасы завалили молодого человека с головой.
Боль затопила тело, не давая шевельнуться. Сознание трепетало, словно огонёк свечи на сильном сквозняке, грозя погаснуть в любое мгновение. Артём наблюдал сквозь выступившие на глазах слёзы за приближением одержимого, приближением своей смерти. Ни силы, ни возможности сопротивляться просто не осталось. Всё, что мог делать молодой человек – смотреть, как к нему шагает смерть. В памяти всплыла молитва, впервые услышанная не от бабушки, а в фильме. В то время она произвела на мальчишку настолько сильное впечатление, что Артём нашёл её в сети и по непонятной самому себе причине заучил наизусть. Разбитые, непослушные губы шевельнулись, произнося еле слышно:
– Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: "прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!"
Боль пульсировала в висках, не давая сосредоточиться, но Андрей упрямо продолжал:
– Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень.
Холод, проникающий в тело от пола, от воздуха, что втягивали в себя измученные лёгкие, внезапно сменился жаром кузнечного горна. Артём чувствовал расплавленную лаву, зарождающуюся где-то в груди, растекающуюся по телу. Мясник снова заревел, подойдя вплотную. Но юноша ничего уже не видел.
– Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится…
Толстяк схватил лежащего человека, чтобы выдернуть из кучи завалившей нарушителя провизии, но тут же отдёрнул руку. Пальцы-сосиски обуглились, словно он только что схватился ладонью за раскалённую сковородку. От неожиданности одержимый отступил назад. Юноша же уже вставал на ноги. Покрытый грязью, кровью, он представлял собой жуткое зрелище. Опущенная голова поднялась, взгляд, полный ярости, уставился прямо на мясника.
– Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым!
Яркое, нестерпимое глазу сияние вспыхнуло вокруг юноши. Демон, запертый в теле человека, завизжал, не в силах выдержать такого чуда. Нечистый дух устоял всего секунду, после чего просто развеялся без следа. Оставшаяся пустая физическая оболочка обмякла, рухнув на пол. Артём перешагнул через него, сразу забыв о недавнем враге. Ему оставалось ещё одно, последнее дело. Закрыть Разрыв, перекрыв дорогу злу.
Когда в ресторан ворвались бойцы спецназа, они увидели сидящего у стены юношу, который, казалось, крепко спал. Но стоило ему услышать шаги отряда, он поднял голову, выискивая источник шума. Рядом с ним немедленно оказался командир. Сняв шлем, он спросил:
– Это одержимый? Но как ты справился с ним?
Артём усмехнулся, тут же поморщившись от вспыхнувшей боли. Потрескавшимися губами он выдавил сквозь стон:
– Вера мой щит. Она всегда со мной.
Командира покачал головой. Затем, обернувшись, крикнул кому-то находящемуся за пределами видимости юноши:
– Вызовите скорую, наш парень серьёзно ранен! И быстрее, чтоб вас!
Артём закрыл глаза, погружаясь в темноту благодатного сна. Сил у него не осталось даже на то, чтобы сказать спецназовцу спасибо. Впереди у него ещё оставалось много схваток и беспощадных сражений со злом, но прямо сейчас он мог просто поспать. Он заслужил короткий отдых…
"…По вере вашей да будет вам." (Мф. 9. 29)