— Вы находитесь в моей школе, и я сам будут решать мое это дело — раз, и не тыкайте мне — два…
— Да мне пох че ты несешь, понял! — Рустам оттопырил нижнюю губу, дергаясь при каждом слове. — Я тебя вертел знаешь где?
— Да че ты трешь с этим очкариком, — Тамерлан вместо того, чтобы успокоить своего кореша, наоборот принялся с удовольствие раздувать конфликт. — Ставь его на счетчик!
— О Боже, — не сдержался Алексей, — ты хоть слышишь, что ты несешь?
— А какого херы ты мне тыкаешь, а? — тут же взвился Тамерлан. — Мы чё кореша что ли или чё?
— Угомонились, — Алексей Александрович попытался вернуть себе самообладание, но получалось плохо. Хотелось взять этих качков-переростков, терроризирующих всю школу, и вбить в бетонный пол коридора. — Иначе вылетите из школы!
— Испугал, ска! — заржал Рустам. — Да срать я хотел и на тебя, и на эту школу, понял!
Как назло, поблизости не было ни завучей, ни других учителей, которые могли хоть как-то помочь сгладить конфликт.
«Да какого черта! — рассердился на себя Алексей, — какие учителя! За юбкой от этих отморозков прятаться что ли?»
«А что ты им сделаешь? — возразил он сам себе. — Ты даже пальцем их тронуть не можешь! Да и не факт, что справишься с двумя такими быками! Меньше книжки читать нужно, и больше спортом заниматься!»
«А и плевать, — упрямо мотнул головой Алексей. — уволят, так уволят, но спуску этим уродам не дам!»
«Окстись! — возразил внутренний голос. — Ты же учитель! Мастер слова, е-мое! Ну же, давай! Достучись до их сердец! Они же дети! Цветы жизни!»
— Я тебя посажу, щенок, — неожиданно для себя самого сказал Алексей. — По малолетке пойдешь. Да все учителя как один подпишутся, а инспектор по делам несовершеннолетних спит и видит, как вас по этапу отправить. Вы двое конкретно зарвались!
Как он сейчас хотел ударить стоящего перед ним отморозка прямо в лицо. Выбить желтые прокуренные зубы, разбить в кровь изогнуты в наглой усмешке губы. Бить до тех пор, пока в этих отмороженных глазах не появится чувство страха. Или, на крайний случай сожаления.
Ведь эти наглые моральные уроды прямо сейчас уничтожали его репутацию на глазах у всей школы! Как же все бесит! И эта самая школа, которая послушно стоит и смотрит на творящийся беспредел, вместо того, чтобы вмешаться, сбегать за помощью, или хотя бы просто не быть участником этого произвола.
Зачем он здесь работает? Что пытается сделать? Для кого? Для этой бессловесной тупой толпы? А есть в этом хоть какой-то смысл?! Почему так сильно хочется врезать некоторым ученикам? Почему система образования связывает учителей по рукам и ногам, отделываясь рекомендациями?!
Эти мысли, периодически всплывающие у него в голове, сейчас водопадом хлынули в сознание. Эта драка оказалась последней каплей, из-за которой плотина отчуждения и спокойствия, заботливо выстраиваемая им последние несколько лет, дала течь.
— И чё? — снова дернулся Рустам.
В этот момент Алексей Александрович отчетливо понял, что мнение толпы для этих двоих дороже всего на свете. Именно мнение толпы, ошибочно принимаемое за репутацию. Они просто не могли сейчас вести себя по другому. Нет. Невозможно. Никак. И самое обидное, что он тоже не мог.
— В очо. — умом он понимал, что не стоит опускать на их уровень, ведь там, они быстро задавят его базаром и своими понятиями, но ничего не мог с собой поделать.
— Ты чё, ска, — толчок в грудь, и Алексей отступает шаг назад.
В груди резануло огнем. Но не от прошедшей простуды. А от полыхнувшей внутри ярости.
— Охренел? — ответный толчок, да такой, что Рустам отлетает на пару метров назад.
А его друг, словно только и ждущий этого момента, с кулаками бросается на него.
Дальнейшее слилось в одно смазанное пятно.
Вот он, не обращая внимания на сыплющиеся по голове удары, бьет в ответ. Вот он удачно встречает локтем подлетающего Рустама, но пропускает удар в нос. В глазах взрывается сверхновая, и он на секунду теряется. Вот мир летит вверх тормашками, и он, пропустив бросок, падает на бетонный пол, чудом успев сгруппироваться в последний момент.
Сверху валиться чье-то тело, выдавливая из груди воздух, а сознание, отключив боль, равнодушно посылает сигналы о сильных ударах в спину, плечо и бок.
Вот он вслепую хватается за что-то мягкое и рывком тянет к себе, скручивая и раздирая. Слышится полный боли вопль, и хватка ослабевает, и ему удается сделать глоток воздуха.
Кувырок вбок, подняться на ноги, чтобы тут же согнуться от удара в живот. Ухватиться за ногу, владелец которой и не думал носить сменку, и, не обращая внимания на сыплющиесяудары, притянуть его к себе, чтобы перехватиться за плечо.