«Вот почему так происходит? — Алексей не спеша приближался к Жано, лениво обивая все его заклинания. — Почему один гаденыш портит жизнь всем окружающим людям, и никто даже не задумывается о том, чтобы от него избавиться? Ведь насколько приятней и комфортней было бы учиться в школах, если бы не было гопников и хулиганов, пристающих к скромным и застенчивым ребятам? А надо всего лишь — отчислить одного-двух и остальные испуганно прижмут хвост и перестанут скалить зубы! Так стоп! неужели это накопитель?».
И вправду Жано, поняв, что пробить защиту форточника не получается, достал из-за пазухи сияющий кристалл и что-то забормотал себе под нос. От него дохнуло уже приевшимся Алексею чувством опасности, и Имперский маг ускорился, всматриваясь в описание кристалла:
Накопитель магической энергии 9999/10000
«Да еще и заполненный практически под завязку! Рано тебе еще такие игрушки в руках держать!»
И раз! Воздушный кулак выбивает драгоценный накопитель из рук Жано Два! Резкий порыв ветра, бросает его к Алексею. Три! Неуловимым движением спрятав артефакт в Инвентарь, Алексей улыбнулся, наращивая гранитные кулаки.
Бум! Бум! Бум! Бац!
Для вскрытия защиты Жано хватило трех ударов. Четвертым Алексей, не рассчитав силу удара, сломал дворянину ключицу.
— Думаешь тебе это сойдет с рук? — прошипел белый от боли Ков’Альдо, вцепившись левой рукой в правое плечо. — Да мой отец тебя в порошок сотрет! Да у тебя теперь ни одного спокойного дня не будет! Ни у тебя, ни у твоего детского сада! Мы будем бить в спину, отравлять вашу еду, не давать вам спать! Мы — ходячие мертвецы, как ты не понимаешь! Вы посмели покуситься на святое — на власть клана Ков’альдо!
— Стой, ты реально веришь в то, что сейчас несешь? — внешне спокойно уточнил Алексей, хотя внутри него бушевал ураган злости и непонимания.
— Вы чужаки, — в глазах Жано плескалась смерть, — и я сделаю все, чтобы не просто испортить вам жизнь, чтобы вас уничтожить! Под корень вывести! И девок ваших!
— Каких девок? — удивился Алексей. — Мне кажется ты уже бредишь, давая я помогу тебе прийти в чувства, скажем… сломав тебе руку?
— Новый набор, такие же чертовы форточники, что и вы! — буквально выплюнул из себя Ков’Альдо. — Но мы не сразу их убьем. Для начала…
Хрусь.
— Ааааа! Тварь, подонок! — от Жано так шибануло ненавистью, что Алексей чуть было не отшатнулся назад.
«Договориться не получится», — констатировал Имперский маг, смотря на сумасшедший огонь, горящий в глазах Ков’Альдо. Одного взгляда на огневика было достаточно, чтобы понять — этот не успокоится, пока не добьется своего.
Алексей стоял и смотрел на закованного в камень фанатика, никак не решаясь сделать то, что подсказывала банальная логика. Стоял, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не избавиться от источника реальных проблем.
«Стоит ли одна смерть спокойствия целой Академии? Скольких мальчишек он успеет погубить, прежде, чем его поймают за руку? — здоровый прагматизм схватился с бичом всех интеллектуалов — гуманизмом, и Алексей никак не мог решиться что же делать дальше. — С одной стороны — этот парень не даст нам в Академии житья, с другой — он еще подросток! Взять на душу грех? Или спасти мальчишек, нанеся превентивный удар?!»
Время уходило, пламя ненависти в глазах Ков’Альдо полыхало все сильнее, а Алексей никак не мог принять решение — что же делать.
«Что важнее — жизнь одного подлого, мерзкого подростка или спокойствие целого мира? Да-да, именно мира! Ведь, если Жано не станет нам мешать, а он точно станет, оставь я его в живых, то сотни студиозов смогут спокойно учиться и, когда настанет час Икс, самоотверженно встанут на защиту Порога! Но смогу ли я взять на душу такой грех? Пусть даже ради спасения мира?».
Не выдержав, Алексей психанул, дав волю своим чувствам. Всю свою нерешительность, весь свой страх, все незнание, как поступить правильно он с криком выбросил в поток сырой силы, создавая в руках каменный клинок.
Почувствовав в руке увесистую тяжесть, он сквозь слезы посмотрел на то, что у него получилось.
Вместе легкого клинка, которым так удобно было бы пронзить сердце пышущего злобой Ков’Альдо, в его руках появился абсолютно черный топорик. Причем острием он смотрел не на Жано, а в лицо Алексею.
«Обухом, как старушку-процентщицу, да? — сглотнув вставший в горле ком, пробормотал Алексей, разглядывая обсидиановый томагавк. — Хм, а действительно… Кто я? Тварь дрожащая или право имею?»