14.
Живя недалеко от Чёрного моря, я думала, что красивее мест уже не найти. Но вот остров Тёмки, это просто какой-то райский уголок, в сто раз красивее, чем Черноморское побережье. Прямо на берегу растёт плакучая ива, она склоняет свои ветви до самой воды, полоскает их в прозрачном тихом потоке. Мы только выходим на берег, как Темка, схватив меня за руку, тащит под самую иву. Там, под ветками образовался естественный шалаш. Так здорово! Прохлада от близости воды освежает, дышится легко и вкусно.
Артем расстилает одеяло и присаживается на него, взглядом приглашая меня прилечь рядом. Ну вот, пришло время. А я не знаю, что делать нужно, так и стою полусогнувшись. Парень подмигивает мне и многозначительно похлопывает ладонью по одеялу, и я послушно опускаюсь на землю, а затем подползаю к нему. Конечности потеряли уверенность, меня прямо колотит всю. К моей фобии примешалась ещё и неуверенность в себе.
А дальше что? Тёмка пристально наблюдает за мной и снова хмурит брови. Мне хочется крикнуть – «ну, давай уже сам берись за дело». Неловкая ситуация. С Ники всё само собой получилось, а тут чувствую себя, как на экзамене, и мне попался билет, который я даже не открывала.
Ладно, сделаю, как подсказывает мне моё серое вещество. Надо лечь для начала. Я укладываюсь на спину и вытягиваюсь по струнке. Ах да, надо же раздеться. Бездействие парня меня уже бесит. Хотя мне это и нужно. Не возбуждаться. Но его голый торс притягивает мой взгляд, и внизу живота начинается тёплое томление. Не надо смотреть на него, не буду.
Закрываю глаза и расстегиваю рубашку. Лифчик… Привстав, смотрю на Тёму. Он с ухмылкой наблюдает за моими действиями.
- Может, поможешь? – скидываю рубашку и поворачиваюсь к нему спиной. Чувство такое гаденькое, как будто маленький противный червячок точит мою гордость, будто я за деньги продаюсь сейчас. Или будто шлюха, деревенская давалка.
Помог. Ну вот, есть ещё шорты. Ну, пусть уже сам снимет, а то сидит, как истукан и смотрит только. Снова улеглась, прикрыв груди руками.
- Так и будешь сидеть? – странное что-то происходит.
Я думала, Тёма накинется на меня, как голодный лев на мясо. А он только смотрит и даже руками не трогает. А сейчас и вовсе пересел на самый бережок, раздвинул ветви плакучей ивы как шторы, и стал мне сказки рассказывать.
- Я вырос в этих местах. Раньше это деревня была на берегу озера. Теперь дачи. Бабушка моя жила в этой деревне и в этом доме, который теперь дача наша, – говорит парень задумчиво. Я приподнимаюсь на локтях, чтобы лучше его слышать. Не понимаю, к чему он ведёт, но, наверное, скоро узнаю.
- Я все каникулы здесь, у бабушки… у неё кошка была, такая пушистая, рыжая… красивая. Игривая. Ждала меня всегда. Рыбачил, а она со мной, вот прямо здесь, – парень поворачивается, и я вижу в его глазах огонь. Они просто полыхают.
Мне захотелось его поцеловать, запустить пальцы в светлые волосы. Вдруг пришло осознание, что этот парень может стать моим мужчиной. А может и не стать. Что-то происходит, что-то не так. И я в этом виновата.
- И кошка со мной переплывала протоку, а потом сидела рядом на солнышке. Грелась и ждала угощение, – продолжает друг. Он сорвал длинный узкий и серебристый лист ивы и стал кусать его, сам того не замечая. – А однажды я приехал, а любимица моя меня не встречает. Не играет, не трется об ноги. Лежит на своей подушечке, будто неживая. С такой не поиграешь. А так хотелось…
До меня, наконец, доходит, к чему этот душещипательный рассказ. Он ассоциирует меня с кошкой полудохлой! И он прав, я не игривая киска, а скучная и неинтересная амёба. Ну, или медуза. Колыхаюсь себе по течению жизни. И тут же обида – Тёмка-то, что сделал для того, чтобы оживить меня? Раззадорить, так сказать. Даже не поцеловал и не приласкал. Барин, твою кочерыжку! На него все вешаться должны и удовлетворять?
- Ясно, – бурчу и, прикусив губу, я и натягиваю рубашку.
Что же, всё к лучшему. Я не изменю любимому, с которым мне не суждено быть вместе, не буду чувствовать вину. Надо до города добраться, забрать свои вещи и уехать. Куда глаза глядят, с ним я больше точно не останусь. Пусть найдёт себе игривую кошечку, которая всё сама будет делать.
Так обидно стало, просто до слёз. Я не могу попасть пуговицами в петли, руки дрожат. Плюю на это дело и выскакиваю из природного шалаша так, не застегиваясь. И остров уже не кажется таким чудесным, и солнце не такое яркое, и трава не такая уж зелёная.