Я всхлипываю. Вот же, никогда не плачу, а тут вдруг слёзы сами от обиды хлынули. И не знаю за что больше обидно, за то, что секс сорвался, или что друг с какой-то кошкой меня сравнил. Кручу головой, пытаясь сориентироваться, куда плыть.
Взгляд привлекает машина наверху обрыва. А вон и тропинку чуть видно. И берёзка. Вот и возьму курс на неё.
- Сбегаешь? – преградил мне путь Тёма, едва я вступила в воду.
- Нет. Ухожу просто. Потом сразу уезжаю домой. Только вещи заберу. Это была плохая задумка. Я про секс. Не для меня. Или я не для него. Не умею. Не ласковая. Опыта особого нет, – я выдыхаю слова, в перерывах хватая воздух ртом.
Тёма слушает, и тяжело дышит, будто пробежал за мной километр. Хотя я отошла всего метра на три от ивы. Он смотрит на мои губы, потом его взгляд опускается ниже, где из-за распахнутого бортика рубашки выглядывает моя грудь. От его взгляда и моё дыхание сбивается окончательно, грудь будто тяжелеет, выставляя напоказ небольшие розовые соски.
- Поговорить не хочешь сначала? – вдруг прерывает разглядывания друг.
Он садится на край маленького обрыва и опускает ноги в прозрачную воду, потом тянет меня за руку и усаживает к себе на колени. Только сейчас замечаю, что он сменил мокрые плавки на серые сухие бриджи. Когда только успел?
- О чем уже говорить, - вздыхаю я, уверенная, что между нами всё кончилось, так и не начавшись.
- Например, что с тобой творится? Почему ты вдруг отказалась от Ника и согласилась отдаться мне? Ведь ты его любила и…
- Я его люблю! – перебиваю Артёма и пытаюсь вырваться, но он только еще крепче прижимает меня к себе, я даже пошевелиться не могу.
- Ладно… любишь. Я в курсе. И понимаю, что тягаться с ним мне не по силам. Меня ты никогда так не полюбишь. Тогда какого хрена ты выеживаешься? Почему отменила френдзону? Давай рассказывай, а потом уже будем решать, что делать.
Снова закусила губу, пытаясь не разреветься. Кажется, сейчас я потеряю еще и лучшего друга. Ведь расскажи я все свои тайны, он обидится и бросит меня сразу. Как я скажу ему, что не испытываю к нему тех острых чувств, что секс с ним просто одолжение. Я ему своё тело, которое он давно хочет заполучить, а он меня за это избавит от одиночества. Но душа моя всегда будет принадлежать Ники. Я всегда буду любить его.
- Ладно, слушай. Я всё расскажу, потом отвезешь меня в город?
- Нет. Я не отпущу тебя, раз уж заполучил, - усмехается Тёмка и запускает руку мне под рубашку. – Что бы ты сейчас ни рассказала, я уже всё решил.
- Что решил? – интересно до колик в желудке.
- Мы поженимся, и ты родишь наших детей, - так непринуждённо смеется Артём, что и я улыбаюсь. – Мечтаю увидеть тебя с животиком. Знать, что любимая женщина носит твоего ребенка – это супер! Ну не сейчас, конечно, а когда с учёбой разберемся.
- У нас даже с сексом не получилось, а ты о животике… фантазёр ты мой, - запускаю пальцы в светлые лохмы и целую парня в кончик носа. Он так смешно морщит его от моей щекотки. Милый…
15.
- Ну, я еще и не начинал, так что выводы делать рано, - запускаю руку под рубашку Юльки и жду возмущений. Но нет, она только вздыхает прерывисто и ерзает на моих коленях. - Начинай рассказывать, у тебя полчаса на всё, потому что на больше меня не хватит.
И она рассказывает, перескакивая с одного на другое, шмыгает носом, пытаясь сдержать слёзы. Я один раз только видел их у нее, когда ребенка потеряла. Но сейчас лучше бы задала ревака, очистила душу, так сказать. Не люблю бабские слёзы, но Юлька даже рыдает красиво.
Я знаю о проблемах девчонки. Я всё про неё знаю. И проблемы сказать так ни хрена не хилые. Она не признавалась мне больше года, потому что сильная. А сильные, они же не любят признаваться в своих недостатках. И я не говорил ей, что знаю про ее проблемы с головой. Это случилось неожиданно совершенно.
Однажды Юля позвонила мне и попросила привезти в Академию кое-какие документы. Так вот вместе с ними я нашел в шкафу какие-то справки и медицинские документы. Мне стало интересно, и я поехал по адресу. Нашёл доктора, который лечил её и узнал всё-всё и про операцию, и про то, что ей нельзя испытывать сильные эмоции иначе начинается приступ.
Знать-то я знаю, но она должна рассказать мне сама об этом, не хочу ущемлять её гордость. Пусть лучше сама откроется, поэтому и вывел её сегодня на обиду. Сравнение с кошкой получилось весьма обидным. Но это дало результат, сейчас моя девочка сидит у меня на коленях и пытается что-то связно рассказать, а я только задаю ей наводящие вопросы. Иначе она сразу теряется, даже плачет. Так ей больно. Так рвется её душа на клочки.